35 
— Глупости, — бросила герцогиня, глядя прямо перед собой. — Первое впечатление самое верное. Вам это отлично известно. А иначе что бы вам помешало выйти замуж за этого омерзительного коротышку, вашего кузена?
Грейс подумала о Майлсе, прочно обосновавшемся в доме ее родителей. Приходилось признать, что герцогиня зачастую высказывает вполне здравые суждения.
— Вам наверняка есть что сказать, мисс Эверсли.
Веер трижды поднялся и опустился, прежде чем Грейс решилась заговорить.
— Кажется, у него редкое чувство юмора и непотопляемое жизнелюбие.
— Непотопляемое, — повторила герцогиня медленно, будто пробуя слово на вкус. — Вполне подходящее определение. Никогда не задумывалась над этим, но сказано верно. — В устах герцогини это прозвучало почти как похвала. — Мальчик во всем похож на отца.
Грейс переложила веер из одной руки в другую, пробормотав:
— Вот как?
— О да. Хотя если бы его отец обладал этой самой… непотопляемостью в большей мере, нам не пришлось бы сейчас расхлебывать последствия, не так ли?
Грейс поперхнулась от неожиданности.
— Простите, мадам. Мне следовало более тщательно подбирать слова.
Герцогиня не потрудилась принять извинения.
— Он такой же ветреный и легкомысленный, как отец. Мой Джон вообще не способен был сохранять серьезность. Так и сыпал колкостями. Язык у него был острый как бритва.
— Я бы не сказала, что мистер Одли отличается язвительностью, — заметила Грейс. — Его шутки скорее забавны.
— Его имя не Одли, и, разумеется, его остроты разят наповал, — презрительно фыркнула герцогиня. — Вы слишком очарованы им, чтобы это заметить.
— Я вовсе не очарована, — запротестовала Грейс.
— Очарованы, не спорьте. Мой внук способен вскружить голову любой девице. Он настоящий красавец. Если не считать цвета глаз.
— На самом деле, — заговорила Грейс, — мне просто немного не по себе. День выдался на редкость утомительный. Да и ночь тоже.
Герцогиня нетерпеливо дернула плечом.
— Об остроумии моего сына ходили легенды, — заявила она, возвращая разговор к интересующей ее теме. — Не сомневаюсь, вы не уловили бы его тонкой иронии, но только потому, что он был слишком умен. Лишь человек блистательного ума способен нанести оскорбление так, чтобы униженный этого даже не заметил.
Грейс не находила в этом ничего забавного.
— Тогда какой же смысл это делать?
Старуха недоуменно заморгала.
— Что делать?
— Оскорблять. — Грейс снова сменила руку и, продолжая махать веером, тряхнула свободной кистью, чтобы разогнать кровь в онемевших пальцах. — Я хотела сказать, — поправилась она, хорошо понимая, что герцогиня только и ждет повода съязвить. — Какой смысл оскорблять кого-то и при этом стараться, чтобы он этого не заметил?
Герцогиня раздраженно закатила глаза.
— Подобные вещи питают самолюбие, мисс Эверсли. Впрочем, я и не ожидала, что вы поймете.
— Нет, — тихо отозвалась Грейс. — Я не понимаю.
— Вы не представляете, что значит остро чувствовать свое превосходство. — Герцогиня поджала губы и, слегка вытянув шею, покачала головой. — Откуда вам знать. — Презрительная фраза, брошенная герцогиней, звучала оскорбительно, только почтенная вдова, похоже, этого не понимала. Была в этом некая горькая ирония. — Мы живем в интересное время, мисс Эверсли, — изрекла старуха.
Грейс молча кивнула, повернув голову так, чтобы герцогиня, если бы ей вдруг вздумалось бросить взгляд в сторону компаньонки, не заметила ее слез. Родители Грейс всегда мечтали посмотреть мир, и хотя их скудных средств не хватало на путешествия, в доме Эверсли хранилось множество географических карт и книг о дальних странах. Отчетливо, будто это случилось вчера, Грейс вспомнила, как сидела как-то вечером с родителями у очага — все трое увлеченно читали, каждый свое, как вдруг отец оторвался от книги и воскликнул: «Ну разве это не удивительно? Оказывается, в Китае, если хотят кого-то оскорбить, говорят: "Чтоб ты жил в интересное время"».
Грейс украдкой сморгнула слезы, не зная, плакать или смеяться.
— Довольно, мисс Эверсли, — внезапно приказала герцогиня. — Мне уже не так душно.
Сложив веер, Грейс направилась к дальнему столику — удобный предлог, чтобы бросить взгляд в окно. Сумерки еще только начинали сгущаться, и подъездная аллея отлично просматривалась. Грейс и сама не понимала, отчего ей так не терпится увидеть Томаса и мистера Одли. Возможно, просто хотелось убедиться, что за время поездки мужчины не убили друг друга. Хоть герцог и окружил себя колючей броней иронии, Грейс совсем не понравилось выражение его глаз. И она никогда не видела, чтобы Томас на кого-то бросался. Он вел себя как настоящий дикарь, когда в бешенстве накинулся на новоявленного кузена. Если бы мистер Одли сам не был отъявленным драчуном, Томас наверняка покалечил бы его.
35 
