и читается легко. 
58 
— Вот как? — сухо сказал он. — Это меня не касается.
Эсме окинула его удивленным взглядом и пожала плечами.
— Это ваше дело. Но она приходила сюда, в эту хижину. Я думаю, она хотела посмотреть на меня, увидеть свою... соперницу. К тому же она призналась, что любит Говарда. Я запомнила ее слова в точности. «Вы ничего не знаете обо мне! Только то, что я выхожу замуж и что я люблю того же мужчину, которого любите и вы!»
Давина ахнула, когда поняла, какой вывод из этих слов сделала Эсме. Она решила, что мужчина, за которого Давина выходит замуж — Говард, и мужчина, которого она любит — одно и то же лицо.
Давина еще раз украдкой посмотрела на Чарльза. Его лицо как будто было высечено из камня. Только желваки на скулах напряглись.
Говард принялся взволнованно пощипывать себя за подбородок.
— Я не знал, что Давина так ко мне относится, Чарльз. Честно, понятия не имел. Эсме же никогда не скрывала своих чувств!
Он замолчал, когда брат перевел на него холодный взгляд.
— Теперь, сэр, вам, должно быть, стоит высказать свои намерения относительно Эсме!
— О!.. Я хочу жениться на ней, Чарльз. Жениться.
Чарльз постучал саблей по сапогу.
— А ты ничего не забыл? Ведь ты не свободен. Ты уже обручен с другой.
У Давины закружилась голова. Неужели Чарльз собирается заставить Говарда жениться на ней, Давине, чтобы самому попытаться еще раз добиться благосклонности Эсме? Как это жестоко и бессердечно с его стороны!
Глаза ее наполнились слезами.
— Он свободен, лорд Дэлвертон, потому что я отпускаю его. Я освобождаю его от всех обязательств. Эсме... он ваш.
Запахнув плащ, она направилась к двери. Когда Чарльз поднял руку, не давая ей пройти, она гневно посмотрела на него.
— Я ухожу. Я поеду на вашей лошади, а если вы попытаетесь помешать мне, я... я убью вас!
С этими словами она бросилась в дождь. За спиной она услышала лишь восхищенный смех Эсме.
— Браво, маленькая Давина! — выкрикнула она ей вдогонку. — Браво!
Солнце клонилось к горизонту, отбрасывая золотое зарево на спокойные воды озера. Давина, укутавшись в шерстяное одеяло и палантин, смотрела на эту безмятежную картину с террасы Прайори-Парка.
После того как она покинула лесную хижину и помчалась домой, чуть не загнав лошадь Чарльза, она несколько недель болела. Регина все это время ухаживала за ней, но сегодня утром наконец уехала в Лондон с герцогом Бэдли и миссис Крауч.
Давина не чувствовала себя оторванной от мира: Джесс держала ее в курсе всех событий, которые происходили после того рокового дня в лесной хижине. Говард и Эсме уехали в Ливерпуль. Там они поженились, а потом уплыли в Америку, чтобы начать новую жизнь.
Лошадь Чарльза, которой пришлось так потрудиться в тот вечер, после отдыха в конюшне Прайори-Парка была возвращена хозяину. И Чарльз, и тетя Сара неоднократно приезжали в Прайори-Парк и справлялись о здоровье Давины, но она была слишком больна, чтобы с кем-нибудь разговаривать.
Когда ей стало лучше, Давина сказала отцу, что хочет вернуться в Лондон. Она думала, что это единственный способ больше никогда не встречаться с Чарльзом.
На каменном полу террасы раздались шаги. Давина открыла глаза и тут же испуганно опустила взгляд.
— Л-лорд Дэлвертон!
Давине показалось, что ее мысли вдруг обрели материальную оболочку! Она дрожащими руками запахнула палантин, намереваясь как можно скорее уйти в дом.
— Сударыня, умоляю вас. Позвольте мне поговорить с вами, прошу вас.
Голос его был таким тихим, в нем слышалась такая мольба, что Давина замешкалась и медленно опустилась обратно в кресло. Чарльз секунду смотрел на нее, потом подошел, поднял край палантина, который свесился на пол, и передал ей.
Она молча ждала.
— После... нашей последней встречи, — наконец заговорил лорд Дэлвертон, — обстоятельства моей жизни изменились в лучшую сторону. То письмо, которое вы тогда вручили мне в хижине... Это было письмо из Африки. В нем сообщалось, что в моем руднике все-таки обнаружились алмазы. Похоже, я теперь стал очень богатым человеком.
Он помолчал, словно дожидаясь реакции Давины на это известие.
— Примите мои поздравления, — машинально сказала она.
Чарльз внимательно на нее посмотрел.
— Я надеялся, вы поймете, что на самом деле означает для меня это неожиданно свалившееся богатство, — тихо произнес он.
Давина в задумчивости вертела в руках краешек палантина.
58 
