29 
* * *
- Проводила друга до передней.
- Постояла в золотой пыли.
- С колоколенки соседней
- Звуки важные текли.
- Брошена! Придуманное слово —
- Разве я цветок или письмо?
- А глаза глядят уже сурово
- В потемневшее трюмо.
* * *
- Цветов и неживых вещей
- Приятен запах в этом доме.
- У грядок груды овощей
- Лежат, пестры, на черноземе.
- Еще струится холодок,
- Но с парников снята рогожа.
- Там есть прудок, такой прудок,
- Где тина на парчу похожа.
- А мальчик мне сказал, боясь,
- Совсем взволнованно и тихо,
- Что там живет большой карась
- И с ним большая карасиха.
* * *
- Каждый день по-новому тревожен.
- Все сильнее запах спелой ржи.
- Если ты к ногам моим положен,
- Ласковый, лежи.
- Иволги кричат в широких кленах,
- Их ничем до ночи не унять.
- Любо мне от глаз твоих зеленых
- Ос веселых отгонять.
- На дороге бубенец зазвякал —
- Памятен нам этот легкий звук.
- Я спою тебе, чтоб ты не плакал,
- Песенку о вечере разлук.
СТИХИ О ПЕТЕРБУРГЕ
1
- Вновь Исакий в облаченьи
- Из литого серебра.
- Стынет в грозном нетерпеньи
- Конь Великого Петра.
- Ветер душный и суровый
- С черных труб сметает гарь…
- Ах! своей столицей новой
- Недоволен государь.
Исаакиевский собор
2
- Сердце бьется ровно, мерно,
- Что мне долгие года!
- Ведь под аркой на Галерной
- Наши тени навсегда.
- Сквозь опущенные веки
- Вижу, вижу, ты со мной,
- И в руке твоей навеки
- Нераскрытый веер мой.
- Оттого, что стали рядом
- Мы в блаженный миг чудес,
- В миг, когда над Летним садом
- Месяц розовый воскрес, —
- Мне не надо ожиданий
- У постылого окна
- И томительных свиданий.
- Вся любовь утолена.
- Ты свободен, я свободна,
- Завтра лучше, чем вчера,
- Над Невою темноводной,
- Под улыбкою холодной
- Императора Петра.
* * *
- О тебе вспоминаю я редко
- И твоей не пленяюсь судьбой,
- Но с души не стирается метка
- Незначительной встречи с тобой.
- Красный дом твой нарочно миную,
- Красный дом твой над мутной рекой,
- Но я знаю, что горько волную
- Твой пронизанный солнцем покой.
- Пусть не ты над моими устами
- Наклонялся, моля о любви,
- Пусть не ты золотыми стихами
- Обессмертил томленья мои —
- Я над будущим тайно колдую,
- Если вечер совсем голубой,
- И предчувствую встречу вторую,
- Неизбежную встречу с тобой.
* * *
- Как страшно изменилось тело,
- Как рот измученный поблек!
- Я смерти не такой хотела,
- Не этот назначала срок.
- Казалось мне, что туча с тучей
- Сшибется где-то в вышине
- И молнии огонь летучий,
- И голос радости могучей,
- Как Ангелы, слетят ко мне.
* * *
- На шее мелких четок ряд,
- В широкой муфте руки прячу,
- Глаза рассеянно глядят
- И больше никогда не плачут.
- И кажется лицо бледней
- От лиловеющего шелка,
- Почти доходит до бровей
- Моя незавитая челка.
- И не похожа на полет
- Походка медленная эта,
- Как будто под ногами плот,
- А не квадратики паркета.
- А бледный рот слегка разжат,
- Неровно трудное дыханье,
- И на груди моей дрожат
- Цветы небывшего свиданья.
Когда вышли ахматовские «Четки», собравшие под своей обложкой стихи 1912—1914 гг., читатели, а особенно читательницы, стали гадать, кто же тот счастливец, к кому обращены любовные послания дамы в лиловеющих шелках. Тем, кто задавал этот вопрос лично ей, Анна Андреевна отвечала: многим! И, по всей вероятности, не лукавила. У нее в те годы дйствительно было много увлечений, да и в нее многие влюблялись: художник Сергей Судейкин, поэт и критик Николай Недоброво, граф Зубов. Нет, нет, она вовсе не считала, как некоторые поэты Серебряного века, что и жизнь, и слезы, и любовь – всего лишь средство для ярко-певучих стихов. Однако уже догадалась: чем больше она, на опыте своего сердца, узнает о том, что происходит между мужчиной и женщиной, когда они любят друг друга, тем лучше становятся ее стихи. Эту тайну («разгадку жизни моей») Анна никому не открывала, но Николай Недоброво, друг и возлюбленный, поэт и критик, загадку разгадал. В 1915-м он подарил Ахматовой такие стихи:
29 
