66 
Фонтанный Дом
Ранняя редакция этого стихотворения была опубликована в «Звезде» (1946, №1). А вскоре появилась еще одна публикация – в документах, предшествовавших ждановскому докладу и постановлению «О журналах «Звезда» и «Ленинград»». Г. Александров и А. Еголин, авторы «Докладной записки Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) секретарю ЦК ВКП(б) А. А. Жданову о неудовлетворительном состоянии журналов «Звезда» и «Ленинград»» от 7 августа 1946 г., сообщали: «Симпатии и привязанность Ахматовой на стороне прошлого». В подтверждение приводился полный текст стихотворения:
- Мой городок игрушечный сожгли,
- И в прошлое мне больше нет лазейки.
- Там был фонтан, зеленые скамейки,
- Громада парка царского вдали.
- На Масленой – блины, ухабы, вейки,
- В апреле запах прели и земли,
- И первый поцелуй...
Лидия Чуковская рассказывает о том, как Ахматова в 1958 году переделывала опальное стихотворение «Мой городок игрушечный сожгли…» при подготовке книги, выходившей впервые после указанного постановления 1946 года.
«Совершенно искаженным оказалось стихотворение:
- Мой городок игрушечный сожгли,
- И в прошлое мне больше нет лазейки...
Можно ли точнее определить Царское Село – этот мнимый город? Он, действительно, город по всем правилам: мощеные улицы, каменные дома, чугунные решетки, и в то же время он игрушечный, невсамделишный: домики и деревья расставлены на полу или на столе прилежной детской рукой; расставлены правильно, ровно, аккуратно,– только все маленькое, ненастоящее, хотя и железная дорога – как настоящая, и будка на путях совсем настоящая, и даже сторож из будки выскакивает с настоящим флагом...
- Мой городок игрушечный сожгли,
- И в прошлое мне больше нет лазейки...
Ахматова говорит о городе своей юности, который сожгли немцы. Но начальство пpиpeвнoвалo ее к слову «прошлое» (ведь прошлое – это всегда «проклятое царское прошлое»); ах, ты ищешь туда лазейку?
Анна Андреевна, пробуя всякие замены, по-моему, совершенно испортила стихотворение. Было оно интимное, горькое, заветное, стало какое-то крикливо-патетическое:
О, злодеи!..
От обиды я не запомнила.
Исчезла «лазейки» (на рифме), а с нею и все последующее зашаталось. После моих укоризн, Анна Андреевна, к моему великому счастию, сделала так:
- Мой городок игрушечный сожгли,
- И в юность мне обратно нет лазейки.
Не в проклятое прошлое, а в юность – так, может быть, пройдет?»
Лидия Чуковская. «Записки об Анне Ахматовой». (Запись 26 марта 1958 г.)
В конечном счете Ахматова все же отказалась и от «городка игрушечного», и от «лазейки» – за первым стихотворением диптиха «Городу Пушкина» закрепилась начальная строка «О, горе мне! Они тебя сожгли...»
2. «Этой ивы листы в девятнадцатом веке увяли...»
- Этой ивы листы в девятнадцатом веке увяли,
- Чтобы в строчке стиха серебриться свежее стократ.
- Одичалые розы пурпурным шиповником стали,
- А лицейские гимны всё так же заздравно звучат.
- Полстолетья прошло... Щедро взыскана дивной судьбою,
- Я в беспамятстве дней забывала теченье годов, —
- И туда не вернусь! Но возьму и за Лету с собою
- Очертанья живые моих царскосельских садов.
4 октября 1957
Москва
Три стихотворения
1. «Пора забыть верблюжий этот гам...»
- Пора забыть верблюжий этот гам
- И белый дом на улице Жуковской.
- Пора, пора к березам и грибам,
- К широкой осени московской.
- Там всё теперь сияет, всё в росе,
- И небо забирается высоко,
- И помнит Рогачевское шоссе
- Разбойный посвист молодого Блока...
1944—1950
2. «И, в памяти черной пошарив, найдешь...»
- И, в памяти черной пошарив, найдешь
- До самого локтя перчатки,
- И ночь Петербурга. И в сумраке лож
- Тот запах и душный и сладкий.
- И ветер с залива. А там, между строк,
- Минуя и ахи и охи,
- Тебе улыбнется презрительно Блок —
- Трагический тенор эпохи.
1960
3. «Он прав – опять фонарь, аптека...»
- Он прав – опять фонарь, аптека,
- Нева, безмолвие, гранит...
- Как памятник началу века,
- Там этот человек стоит —
- Когда он Пушкинскому Дому,
- Прощаясь, помахал рукой
- И принял смертную истому
- Как незаслуженный покой.
7 июня 1946
66 
