5 
— Я скажу Дороти, чтобы принесла чай, — промолвил он.
— Правильно, дорогой, — ответила Кэрол.
Идя вслед за старой леди по широкой лестнице, Молли не нужно было оглядываться, чтобы убедиться, что Уилфилд все еще стоит в холле и наблюдает за ней. Она физически ощущала на себе его взгляд и шагала осторожно, словно боясь споткнуться.
Молли и не подозревала, как взволнует ее новая встреча с бывшим шефом. Ей никогда не забыть увольнения, оно было так унизительно! Но это случилось более трех лет назад. С тех пор ей нередко приходилось бывать во всяких переделках, и она считала, что стала закаленной.
Да, она теперь закаленная. Научилась не раскрывать душу, не выказывать обиды и гнева, даже если ее провоцировали. Но Грегори Уилфилд, похоже, легко взламывал ее защиту. Она старалась сдерживать дыхание, пока они не вошли в комнату и не закрыли за собой дверь.
Это была гостиная. Стулья и длинная софа обтянуты бледно-голубым шелком. Аромат свежих цветов наполнял воздух. Комната выглядела восхитительно.
Миссис Хартли забралась с ногами на софу, а гостья уселась на низкой скамеечке. Хозяйка начала рассказывать о других претендентках. Они вроде бы вполне подходили, но Кэрол Хартли была настроена против всех, отнесшись к ним почти так же предубежденно, как Уилфилд — к Молли.
— Как я рада, что вы появились! — улыбнулась старая леди.
— Но он не позволит мне остаться!
— Посмотрим! — Миссис Хартли покачала головой, и Молли удивилась — неужели она поступит наперекор Грегори? Возможно, он здесь лишь в качестве адвоката, хотя на это не похоже.
— Вы родственники? — спросила она. Кэрол вполне могла быть его бабушкой.
— Бабушка Грега была моей сестрой, — ответила та. — Он мне племянник — ну, внучатый племянник. У нас с мужем не было детей. Ах, мне бы так хотелось иметь их. И внучат…
В ее голосе прозвучала тоска, но тут же в глазах потеплело.
— Но Грег всегда был мне как сын! Лучше многих сыновей, о которых я слышала.
В дверь постучали, и вошла с подносом женщина, которая впустила мисс Смитсон в дом. Кэрол поблагодарила ее, и та, поставив поднос, помедлила, чтобы окинуть гостью с головы до ног долгим, пристальным взглядом, и удалилась.
Служанка принесла маленькие сандвичи, пирог, сливки, сахар и лимон, а также чайник, чашки, блюдца и тарелки превосходного фарфора.
Молли налила себе чаю с лимоном и вдохнула аромат напитка, благоухающего в тончайшей белой чашке. Потом взяла кусок пирога, который таял во рту, и стала слушать Кэрол. До сих пор она почти ничего не знала о ней. Та всегда была хорошо одета и причесана, уверенно держалась, в общем, была настоящей леди в прямом смысле этого слова. Обычно их беседа была веселой болтовней — никаких сердечных излияний, никаких откровенностей. Но почему-то Молли казалось, что они настроены на одну волну, несмотря на возрастной разрыв в два поколения.
Теперь, когда они вместе пили чай, Кэрол рассказывала о долгих годах вдовства. Ее муж был инженером-строителем, и они вместе объездили полмира. Правильно говорил Уилфилд — в ее жизни хватало приключений.
Молли жадно слушала. Ее мечтой всегда были настоящие путешествия — не на праздные курорты, а туда, где бродят геологи и археологи. И хотя Грегори мог помешать ей получить работу, он, вероятно, был не в состоянии препятствовать ее общению с тетушкой. Например, вот этому чаепитию. И чем больше Молли узнавала Кэрол Хартли, тем больше та ей нравилась.
Несколько раз женщина начинала расспрашивать юную собеседницу о ней самой, но она отвечала кратко, возвращая Кэрол к ее воспоминаниям. Они были увлекательны, а собственная жизнь Молли, по ее мнению, совсем нет. Ей было гораздо интереснее послушать, как в джунглях строили мост через бурную реку, чем говорить о своей персоне. Однако после второй чашки, когда большинство сандвичей было съедено, миссис Хартли твердо сказала:
— А теперь расскажите о себе.
— Что вы хотите знать? — смущенно спросила Молли.
— Ну, где вы живете?
— В доме тети и дяди. Они взяли меня к себе, когда мне было пять, а мама умерла. Тетя ее родная сестра.
— Как мы с бабушкой Грега, — сказала Кэрол и весело добавила: — Мне всегда нравились мои тети!
Моя бы вам не понравилась, подумала Молли, но ничем себя не выдала и вновь ушла от разговора о себе.
— Вам действительно восемьдесят два? На вид ничего похожего!
5 
