35 
Она улыбнулась ему.
— Позвольте мне также сделать вам комплимент, мистер Стоу.
Роб с усилием отвел свой взгляд от нее и с улыбкой оглядел себя. Значит, она заметила, как он старался. Брюки цвета хаки и белая льняная рубашка с длинными рукавами подчеркивали его стройную фигуру, темные волосы блестели, оттеняя уже слегка загоревшее, тщательно выбритое лицо.
Он повернул ключ зажигания.
— Мм… не знаю, как тебе это сказать… Это чудесное платье ты привезла с собой? Или купила его сегодня?
— Купила в Байрон-Бэй; здесь, оказывается, есть чудесные магазины.
— Мне жаль… — мягко произнес он.
— Но, Роб, когда женщина хочет хорошо выглядеть… А что случилось? — Она почувствовала какую-то тревогу.
— Я немедленно должен лететь в Сидней. Большие неприятности в одной из компаний, а управляющий директор, которого уличили в растрате, угрожает покончить с собой. Ты понимаешь?
— Роб, — прервала она его, — почему ты сразу не сказал мне об этом? Или, — она повысила голос, — не позвонил по телефону?
— Я сам узнал об этом только полчаса назад. Нив…
— Как же ты сможешь улететь из Байрон-Бэй так быстро? — заволновалась она.
— Аэропорт Кулангатта находится в часе езды… самолет компании прилетит и заберет меня.
— Вот что значит быть богатым! — Она не смогла удержаться, чтобы не съехидничать. Но потом все же спросила: — Куда же мы все-таки едем?
Он припарковал машину на стоянке возле маяка.
— У нас еще есть время, Нив, — сказал он и потянулся за сумкой-холодильником на заднем сиденье.
На свет появились запотевшая бутылка шампанского и два хрустальных фужера. Они вышли из машины и стали любоваться заходом солнца. Последние неяркие лучи освещали излучину бухты, пляж и маяк.
Он подал ей бокал с шампанским и с огорчением произнес:
— Нив, дорогая, прости за испорченный вечер.
Она сделала глоток, стараясь успокоиться. Такой туалет зря пропадает, столько усилий — и все напрасно.
Он обнял ее за плечи.
— Я должен был догадаться, что ты будешь так беспокоиться по поводу своей внешности. Нив, ну скажи, что ты не сердишься на меня.
Она закусила губу.
— Тогда слушай. — Он посмотрел вдаль за горизонт. — Ты могла бы поехать со мной?
— Я…
— Да. Если ты так сердита на меня, когда, в общем-то, я не виноват, то нам стоит как следует подумать, перед тем как пожениться. — Он был очень серьезен.
Она устремила на него недоверчивый взгляд. И нерешительно произнесла:
— Я… почувствовала себя полной дурой, что вырядилась и… вспылила.
— Я тоже ужасно разочарован. Скорее всего, я не смогу вернуться до конца недели.
Нив совсем поникла.
К ее глубокому удивлению, он негромко засмеялся и поцеловал ее в макушку.
— Это просто проверка, мисс Вильяме. Все хорошо. Давай-ка посмотрим, что у нас на ужин.
Он вытащил скатерть, приборы и салфетки. Затем стал выкладывать сэндвичи с копченой лососиной, сырные палочки, ароматные мясные тефтели, восхитительно пахнущие маленькие колбаски, ананасы, киви, клубнику, большие гроздья сладкого черного винограда, сырное ассорти и печенье.
— Я… была не права, — сказала Нив, попивая шампанское и заедая его деликатесами. — Это настоящий пир. — Она подняла свой фужер и потянулась с ним к Робу.
— Я не хотел, чтобы мы расстались, недовольные друг другом. И как замечательно, что на тебе красивое платье! Знаешь, Нив, о чем я мечтаю? Очутиться с тобой в постели.
— Я… не думаю, что сейчас это возможно…
— Что ж, даже думать об этом нельзя? — В его глазах загорелись лукавые искорки.
— Ты же понимаешь, что в таком случае у нас будут большие… трудности.
— Очень хорошо представляю себе. Чем ты собираешься заниматься оставшееся время?
— Буду плавать, гулять, читать… и все такое прочее. И думать, конечно. — Она выглядела сосредоточенной.
— Нельзя ли мне пожелать, чтобы твои мысли были направлены на мою скромную особу и ее место в твоей жизни? — попросил Роб, осушая свой бокал с шампанским.
Их взгляды встретились. Он пожирал взглядом пленительные изгибы ее фигуры под золотисто-розовым шелком, обнаженные ноги, пышные волосы. Она должна принадлежать ему, он должен знать все ее потаенные мысли и чувства, она не должна уйти из его жизни этой обольстительной, плавной походкой. Все или ничего — такова его суть.
35 
