72 
Грейс…
Джек жаждал вернуть ее. Женщину, которую он сжимал в объятиях, не ту, что церемонно расхаживала по комнате вместе с леди Амелией, бросая на него колючие взгляды, будто он задумал стянуть столовое серебро.
Пожалуй, это было даже забавно. Джеку впору было себя поздравить. Какие бы чувства ни испытывала к нему мисс Эверсли, безразличие не относилось к их числу. А что может быть хуже безразличия?
Соблазнение женщины всегда представлялось Джеку увлекательной игрой, и вот впервые в жизни он обнаружил, что не чувствует привычной легкости. Кураж пропал. Преследование жертвы, хитроумный поединок, предвкушение близкой победы оставляли его равнодушным. Тонко рассчитанные ходы, продуманный план обольщения и искусное, артистичное его осуществление уже не казались Джеку захватывающим приключением.
Он желал лишь одного — быть рядом с Грейс.
Возможно, до конца своих дней.
Джек взглянул на леди Амелию. Она наклонилась вперед, слегка повернув голову. Ее ухо было обращено к двери — видимо, такую позу она сочла наилучшей.
— Вам все равно не удастся их подслушать, — предупредил Джек. Амелия ответила ему взглядом, полным наигранного негодования. — Только не притворяйтесь, что вы не пытались, — проворчал он. — Я честно признаюсь, что пробовал, но безуспешно.
— Хорошо, — пожала плечами Амелия и, выдержав небольшую паузу, спросила: — А о чем, по-вашему, они говорят?
«А-а, любопытство, как всегда, взяло верх», — усмехнулся про себя Джек. Леди Амелия была гораздо умнее, чем могло показаться на первый взгляд.
Он задумчиво покачал головой, изображая неведение:
— Трудно сказать. Я никогда не осмелился бы утверждать, что способен читать мысли женщины или нашего достопочтенного хозяина.
Леди Амелия удивленно подняла брови.
— Вам неприятен герцог?
— Я этого не говорил, — возразил Джек, нисколько не скрывая своих подлинных чувств.
— Как давно вы в Белгрейве?
— Вам не терпится от меня отделаться? — улыбнулся Джек.
— Нет, конечно. Я видела, как лакеи несли дорожные сундуки, и подумала, что, возможно, они ваши.
Джеку пришлось сделать усилие, чтобы не выдать удивление. Неужели старая склочница уже начала собирать чемоданы?
— Думаю, это сундуки герцогини.
— Она куда-то уезжает?
Джек едва не рассмеялся, увидев, как радостно оживилась Амелия.
— В Ирландию, — рассеянно отозвался он, с опозданием сообразив, что, возможно, именно этой женщине не следовало знать об их планах.
Хотя, с другой стороны, кому, как не ей, надлежало знать правду? Леди Амелия заслуживала венца великомученицы, ведь ей предстояло стать супругой Уиндема. Джек мысленно содрогнулся. Самое отвратительное, что только можно себе вообразить, — провести жизнь рядом с этим высокомерным хлыщом.
И тут, словно вызванный к жизни мрачными мыслями Джека, в комнате появился высокомерный хлыщ собственной персоной.
— Амелия.
Уиндем стоял в дверях во всем своем герцогском великолепии. Картину портил лишь заплывший глаз. За ночь кровоподтек стал еще внушительнее, с удовлетворением заметил Джек.
— Ваша светлость, — отозвалась девушка.
— Как приятно видеть вас. — Гордо вскинув голову, Уиндем вошел в гостиную. — Я смотрю, вы уже познакомились с нашим гостем.
— Да, — подтвердила Амелия. — Мистер Одли — весьма занимательный собеседник.
— Весьма, — кивнул Уиндем. Лицо его слегка скривилось, словно он только что проглотил горькую редьку. Джек всегда терпеть не мог редьку.
— Я приехала повидаться с Грейс, — поспешила объяснить леди Амелия.
— Да, конечно, — откликнулся Уиндем.
— Увы, — встрял Джек, — я нашел ее первым.
Уиндем смерил его взглядом, полным ледяного презрения. Джек широко улыбнулся, решив, что подобный ответ взбесит герцога больше любой колкости.
— На самом деле это я нашла его, — возразила леди Амелия. — Я увидела мистера Одли в коридоре и приняла его за вас.
— Удивительно, — вкрадчиво произнес Джек, повернувшись к леди Амелии. — Мы ведь ничуть не похожи.
— Да, — резко бросил Уиндем. — Ничего общего.
— Авы как думаете, мисс Эверсли? — спросил Джек, вставая. Казалось, он единственный заметил, что Грейс вошла в комнату. — Есть ли черты сходства между мной и герцогом?
Губы Грейс приоткрылись, но ответила она не сразу.
— Боюсь, я недостаточно хорошо вас знаю, чтобы судить об этом.
72 
