95 
– Рад познакомиться, мисс Хатауэй. Я расстроился, узнав о пожаре в вашем доме, но рад, что никто не пострадал. Это большое везение.
– Спасибо, сэр. Мы рады возможности получить именно от вас оценку ущерба, а также рекомендации по восстановлению Рамзи-Хауса.
– Я постараюсь, – пообещал он.
– Мистер Дэшил, а в вашей фирме есть архитектор?
– На самом деле мой брат неплохо разбирается в архитектурном дизайне, но у него много работы в Лондоне. Поэтому мы сейчас ищем архитектора. – Он бросил взгляд на Лео и снова обернулся к Амелии. – Я надеюсь уговорить лорда Рамзи сопроводить нас до поместья. Я был бы счастлив услышать его мнение.
– Я уже давно не высказываю свое мнение, – пробурчал Лео. – С моими взглядами редко кто соглашается, а если такое и случается, это доказывает только то, что у этого человека просто нет собственного мнения.
Каким-то образом Кэму все же удалось уговорить Лео поехать с ними в Рамзи-Хаус. Позже, когда Кэм остался с Амелией наедине, он рассказал ей, что Лео большую часть времени молчал и вообще был мрачным, а мистер Дэшил то и дело что-то записывал и рисовал наброски. Но были моменты, когда Лео не мог удержаться и говорил, что ненавидит украшения и завитушки, характерные для стиля барокко, и что дом должен быть перестроен и стать более классическим, симметричным и пропорциональным.
– Ты рассказал мистеру Дэшилу, что мистер Фрост часто приезжает в Гемпшир? – спросила Амелия у Кэма.
Они медленно прогуливались по тропинке, которая вела в лес. День уже клонился к вечеру. Ветер гонял по земле опавшие листья. Кэм снял перчатку с руки Амелии и сунул ее себе в карман.
– Нет, не говорил. А зачем?
– Мистер Фрост весьма успешный архитектор, и как друг семьи он предложил свои услуги…
– Он вовсе не друг семьи, – отрезал Кэм. – И нам не нужны его услуги. И вообще этот тип не имеет никакого отношения к вашему поместью и дому.
– Но, Кэм, он просто хочет загладить свою вину. По-моему, с его стороны нет ничего предосудительного в том, чтобы предложить нам свою помощь.
– Когда?
Его тон поразил Амелию.
– Что значит – когда?
Кэм остановился, повернулся к ней и спросил:
– Когда он предложил свои чертовы услуги?
– Фрост приезжал с визитом, когда тебя не было. – Амелия никогда еще не видела Роана таким взбешенным. Она оттолкнула его руки, потому что он больно сжал ей плечи. – Успокойся, все, что Фрост хотел, это предложить помощь.
– Если ты веришь, что он не хотел ничего другого, Амелия, ты безнадежно наивна.
– Я не наивна, – возмутилась Амелия. – И нет никакой причины для ревности. Ничего неприличного не было ни сказано, ни сделано.
– Ты была с ним в комнате одна?
Глаза Кэма сверкали. Еще ни один мужчина не смотрел на Амелию с такой неприкрытой яростью, она была напугана и польщена ревностью Кэма Роана.
– Да, одна. Но дверь была открыта – все как полагается.
– Так считают gadjos, но не цыгане.
Кэм вновь крепко взял ее за плечи и приподнял, Амелия едва касалась ногами земли.
– Ты никогда не должна оставаться наедине ни с ним, ни с другим мужчиной, кроме твоего брата и Меррипена, если я не дам на это своего разрешения. Поняла меня?
Амелия даже рот открыла от изумления.
– Разрешения?
– Никогда, – повторил он.
Тут уж Амелия разозлилась по-настоящему, но собрала в кулак всю свою волю, чтобы ответить:
– Именно поэтому я никогда не выйду за тебя замуж. Я не потерплю, чтобы мне диктовали, как себя вести. Я не…
Кэм наклонил голову и поцелуем заставил ее замолчать. Она почувствовала, как он раздвигает ей губы и просовывает в рот язык. Ее желание противостоять этому страстному порыву утонуло в море удовольствия, но она постаралась остаться холодной и неподвижной и добавила, как только Кэм оторвался от ее губ:
– Это не твой дом, и я не твоя…
Он опять схватил ее и целовал ее до тех пор, пока она не завибрировала и не начала стонать. Бормоча что-то на цыганском языке, Кэм подтащил ее к поваленному стволу огромного бука.
Развязав ленты, он снял шляпу и бросил на землю. Потом повалил Амелию на ствол дерева и уперся коленом в пышные юбки, чтобы она не могла встать. Каждый новый поцелуй был не похож на предыдущий, Кэм находил все новые повороты губ и языка, приводя Амелию в неописуемый восторг.
– Кэм, не надо, – прошептала она, когда он стал снимать с нее одежду.
Но он будто не слышал и расстегнул лиф платья, причем так быстро и ловко, что Амелия не успела опомниться. Потом наклонил голову, схватил губами прохладный твердый сосок и начал его слегка покусывать.
95 
