11 
– Прежде чем Меррипен посадит тебя в коляску, Лео, ты не попробуешь избавиться от кое-каких излишков?
– Конечно, нет, – был незамедлительный ответ. – Хатауэи умеют пить.
Амелия отвела с его лица грязные волосы.
– Было бы неплохо, если бы ты в будущем пил немного меньше, дорогой.
– Но, сес… – На какую-то долю секунды в пустых глазах Лео промелькнула искорка и он стал прежним Лео. – У меня такая страшная жажда.
У нее на глаза навернулись слезы, а к горлу подступил ком. Она сглотнула и сказала ровным голосом:
– Следующие несколько дней, Лео, ты будешь утолять жажду исключительно водой или чаем. Сажай его в коляску, Меррипен.
Лео покосился на человека, помогавшего ему устоять на ногах:
– Ради Бога, неужели ты отдашь меня ей на растерзание?
– Вы предпочли бы просохнуть в камере полицейского участка? – вежливо спросил Меррипен.
– Да там бы ко мне отнеслись во сто крат гуманнее, – пробормотал Лео, забираясь с помощью Меррипена в коляску.
– Не хотите, чтобы мы подвезли вас к вашему игорному дому, сэр? – обратилась Амелия к Роану. – Будет тесновато, но это не страшно.
– Нет, благодарю вас. Это недалеко. Я дойду пешком.
– Я не могу вас оставить в трущобе.
Он встал рядом с ней за экипажем – там, где их не могли видеть.
– Со мной все будет в порядке. Я не боюсь города. Погодите, стойте смирно.
Роан опять поднял ее лицо за подбородок и большим пальцем нежно провел под левым глазом. Она с удивлением почувствовала, что он стирает слезу.
– У меня от ветра всегда немного слезятся глаза.
– Сейчас нет никакого ветра.
Его рука оставалась на ее подбородке. Ее сердце так застучало, что зашумело в ушах и стали почти не слышны крики, доносившиеся из таверны. Вокруг сгущались сумерки. Его пальцы скользнули вниз по шее, нащупывая место, где бился пульс, и нежно его погладили.
Амелия увидела, как потемнели его глаза.
– Мисс Хатауэй… вы уверены, что это не рука судьбы, что мы с вами сегодня встретились?
– С-совершенно уверена, – с трудом ответила она.
– И то, что скорее всего мы больше никогда с вами не встретимся?
– Никогда. – Роан был слишком большим. Слишком близко. Амелия пыталась собраться с мыслями. А когда ощутила его дыхание на своей щеке, больше вообще ни о чем не могла думать.
– Надеюсь, что вы правы. Боже меня сохрани, если когда-нибудь придется столкнуться с последствиями.
– Последствиями чего? – Ее голос был еле слышен.
– Вот этого. – Сильная рука обняла ее за шею, а губы Роана сомкнулись с ее губами.
Амелию целовали и раньше. Не так уж и давно на самом деле. Ее поцеловал человек, в которого она была влюблена. Но боль от его предательства была так велика, что Амелия поклялась впредь не позволять ни одному мужчине приближаться к ней. Но Кэм Роан не спрашивал ее разрешения и не оставил возможности протестовать. Она напряглась и положила руки ему на грудь, пытаясь оттолкнуть от себя. Но он, казалось, даже не заметил ее сопротивления. Поцелуй был настойчивым, его рука легко обвилась вокруг талии и прижала Амелию к его мощному телу.
С каждым вдохом она все острее ощущала чуть солоноватый запах его кожи. Один поцелуй следовал за другим, и Амелия стояла как завороженная, тая от мужского прикосновения, от ласки, обещающей сладкие наслаждения.
Тихо пробормотав что-то на своем языке, Роан оторвался от ее губ, но только для того, чтобы начать целовать нежный изгиб шеи.
Когда он дотронулся кончиком языка до особенно чувствительного места, Амелия невольно задрожала. В груди, в животе, между ног вдруг появилось болезненное ощущение. Ей мучительно захотелось прижаться к нему, освободиться от множества слоев ткани, из которых состояли ее юбки. Он был так осторожен, так нежен…
Звон разбитой о мостовую бутылки вернул ее к действительности.
– Нет, – задыхаясь, прошептала она, оттолкнув его. Он отпустил ее. Ничего не видя перед собой, она, спотыкаясь, подошла к открытой дверце коляски и опустила голову, чтобы скрыть пылающие щеки под полями шляпки.
Она поднялась на ступеньку, когда почувствовала руку Роана на своей талии. Он подсадил ее и прошептал прямо в ухо:
– Latcho drom.
На языке цыган это были слова прощания. Она узнала их, потому что Меррипен научил ее некоторым словам и выражениям. От этих слов ее бросило в жар, но она, конечно, не ответила – не могла ответить, – а лишь села в коляску и подобрала юбки, чтобы можно было закрыть дверцу.
11 
