10 
Что она запомнила очень хорошо, так это его ресницы. Золотистого цвета, густые и шелковистые, они придавали мужественному выражению его лица оттенок ранимости. Теперь эти густые золотистые ресницы навсегда останутся неподвижными на его застывшем, бледном лице.
Сдерживая рвущийся из груди стон запоздалого раскаяния, Эсмеральда встала и беспокойно заметалась по узкой камере. Мысль о предстоящей казни не так пугала ее, как страх оказаться в аду. Ее собственная тень в скудном свете от керосиновой лампы в коридоре напоминала ей об адских муках…
С тех пор как холера унесла обоих родителей, Эсмеральда стремилась стать образцом христианской добродетели, примером младшему брату. И ей это более или менее удавалось. С самого детства она безжалостно подавляла любой свой каприз или эгоистическое желание. Она не позволяла себе резкого олова, когда с отчаянием обнаруживала, что их жалкий ужин из пшенной каши пригорел. Она заставляла себя торопливо проходить мимо витрин с заманчиво разложенными на шелке перламутровыми гребнями или плиссированными розетками для украшения платья. Она отдавала Бартоломью последний кусочек бекона, когда у самой от голода сводило желудок…
Неуклонное стремление к добродетели оказалось напрасным. Несмотря на долгие годы стоического самоотречения, сатана готовится праздновать свою нечестивую победу. И все из-за неисправимого грешника… Из-за него она так и не узнает радостей жизни. Горькое сожаление охватило все ее существо.
— Будь ты проклят! — в неистовом безумстве прошептала Эсмеральда, вцепившись в металлические прутья решетки камеры. — Будь ты проклят и ступай прямо к дьяволу, Билли Дарлинг!
— Не очень-то милосердное пожелание, мэм, даже от женщины, которая сделала все, что могла, чтобы отправить меня в преисподнюю…
4
Голос доносился из сумрака коридора. Эсмеральда в ужасе отпрянула от решетки, когда сам дьявол предстал перед ней в пятне смутного света, облаченный в серую рубашку, черный жилет и греховно обтягивающие его мускулистые бедра штаны с медными заклепками. На нем не было ни единой царапины — бесспорное свидетельство того, что он являлся воплощением сатаны.
Билли с деланной озабоченностью нахмурился, скрывая усмешку.
— Может, вам лучше присесть, мисс Файн? У вас такое лицо, как будто вы увидели привидение.
Эсмеральде оставалось только последовать его совету. Она отступила к койке, ее колени подогнулись, и она рухнула на жесткий матрац.
— Я… Я же застрелила… вас, — едва выговорила она помертвевшими губами. — Вы… вы должны были… умереть.
Свет лампы окрасил его непокорные волосы красноватым цветом. Он был похож на мстительного ангела, пришедшего по ее душу. Она лихорадочно пыталась рассмотреть, какого же цвета у него глаза…
Эсмеральда, как во сне, поднялась и стала медленно приближаться к призраку, испытывая странное чувство восхищения и ужаса одновременно.
Дойдя до решетки, она протянула дрожащую руку к его груди. Если бы в этот момент Билли дотронулся до нее или что-нибудь крикнул, она снова потеряла бы сознание. Но он только пристально и серьезно смотрел на нее.
Девушка медленно коснулась пальцами рубашки. Его сердце пульсировало под ее ладонью, окончательно убедив ее, что невероятный гость не дьявол и не ангел, а реальный, из плоти и крови, мистер Уильям Дарлинг.
Ничего не понимая, она отпрянула от него.
Дарлинг пригладил взъерошенные волосы.
— Сожалею, мисс Файн, что не могу доставить вам удовольствия своей смертью. Боюсь, эту увеселительную прогулку к дьяволу, которую вы любезно предложили мне, придется аннулировать… или хотя бы отложить на время.
— Как… это произошло? — охрипшим от волнения голосом спросила она.
Он пожал плечами и сочувственно улыбнулся.
— Вероятно, дьявольское везение! Не могу сказать, что вы плохо прицелились. Ваша пуля проделала дырочку в спинке стула как раз там, где должно было находиться мое сердце.
— Да есть ли оно у вас?! — воскликнула она, все еще не оправившись от потрясения. Он с укором посмотрел на нее:
— Так вот, там могло находиться мое сердце, если бы я оставался на стуле в момент вашего выстрела… Пожалуй, вам необходимо научиться стрелять, не зажмуриваясь. Это опасная привычка. Другой бы на моем месте застрелил вас вместо того, чтобы подхватить на руки, когда вы потеряли сознание.
— Вы?! — прошептала она, вновь ужаснувшись. — Так это вы подхватили меня?
10 
