Последние отзывы

  4  

– Разве столь маленьким детям позволительно забавляться оружием? – громко окликнул он своих гостей.

Они так испугались, что меч с грохотом упал с сундука. Кэтрин кинулась было к двери, но, увидев, что мальчик не двигается с места, остановилась. Теперь, когда ее бойкий приятель словно проглотил язык от неожиданности, она решила вступиться за него:

– Мы думали, что вы спите, сэр. А ваш Экскалибур мы просто хотели как следует рассмотреть. Отец говорил, что он необыкновенно красив.

– Ваш отец?

– Да.

Мгновение Кэтрин смотрела на герцога, потом гордо вскинула маленькую головку и заявила:

– Мы Майсгрейвы!

Брат и сестра! Как он сразу не сообразил! Хотя и немудрено – уж очень они непохожи.

Маленький Дэвид тем временем пришел в себя.

– У моего отца тоже есть меч. И ничуть не хуже, чем этот.

В отличие от старшей сестры, он говорил еще по-детски, слегка картавя. Это умилило Генри.

– Конечно, – с улыбкой сказал он. – Уж если ваш отец – барон Майсгрейв, то у него и в самом деле должно быть лучшее оружие в Пограничном крае.

Похвала отцу растопила недоверие в маленьких сердцах. Брат и сестра переглянулись, сразу обнаружив черты сходства. Дэвид тут же, подтащив к ложу Генри его меч, стал допытываться, что означает изображение собаки или волка, которое он успел заметить у основания клинка. Герцог пояснил, что это клеймо мавританского оружейника из Толедо Редудона. Дэвид тут же пустился рассказывать, что и у его отца на клинке есть клеймо, но что там изображено, он не может понять.

Маленькой Кэтрин, видимо, не пришелся по вкусу этот разговор об оружии, и она вдруг выпалила:

– А Дэвида в День невинно убиенных младенцев избрали мальчиком-епископом!^[3]

Дэвид хихикнул, почесал за ухом и охотно поддержал эту тему. Вскоре дети наперебой рассказывали, как Дэвида облачили в рясу и на мечах вынесли из церкви Святого Катберта, а затем внизу, в деревне, он направо и налево отдавал приказы, и никто не смел его ослушаться.

– А как же Дугласы? – несколько удивился Генри. – Вы, я вижу, тут вовсю веселитесь, а мой оруженосец говорит, что замок едва не подвергся осаде.

Что осада, что представление с мальчиком-епископом – им все было весело. Они дружно закивали:

– Да-да, мама даже запирала нас в большой башне, а во дворе грели смолу.

– Вот дыму-то было! – перебивал сестру Дэвид. Он влез на кровать, усевшись едва не на герцога, и, размахивая руками, показывал, как клубился дым.

– А потом приехал крестный Дэвида, дядюшка Гарри Перси, и они все быстро уладили.

Бэкингем был удивлен:

– Что я слышу? Граф Нортумберлендский – твой крестный, Дэвид?!

Генри показалось это невероятным. Видимо, барон Майсгрейв – персона весьма заметная, если сам Перси ходит у него в кумовьях.

Однако Кэтрин изумила его еще больше:

– Велика важность! А моя крестная – леди Баклю из Бракенстоуна!

Генри был сражен. Баклю, самый воинственный шотландский род в Пограничье! Таковыми же с английской стороны считали и Майсгрейвов. И вот, оказывается, эти исконные враги водили дружбу. Нет, он решительно ничего не понимает в этом Нортумберленде!

Между тем дети вновь взялись взахлеб рассказывать о святочных представлениях, когда Дэвид заставил отца разносить воду и дрова по женским покоям, а капеллану, отцу Мартину, пришлось доить бурую бодливую корову, и вся дворня надрывала животы со смеху, глядя, как почтенный священнослужитель то и дело выскакивает из-за заграждения, пока леди Майсгрейв не сжалилась над ним и не упросила сына снять с бедняги столь непомерно суровую епитимью.

Дети перебивали друг друга и смеялись. Генри тоже стал вторить им. За стеною по-прежнему храпел Ральф, но на него не обращали внимания, пока Бэкингем не попросил Кэтрин и Дэвида разбудить его, чтобы затопить камин. Но дети в один голос воспротивились, сказав, что они с этим справятся гораздо лучше, а потому несносного оруженосца не стоит трогать, ибо он уже не раз гнал их прочь, когда они хотели сюда пробраться.

И действительно – они быстро развели огонь, хотя и едва не подрались за право высечь искру. В конце концов Генри вмешался, заявив, что поджечь растопку должна Кэтрин, так как Дэвид еще мал. Мальчишка тут же надулся и отошел, упрямо уставившись в окно. Кэтрин одарила герцога кокетливой улыбкой и заметила:

– А вы, между прочим, красивый рыцарь.

Генри расхохотался так, что снова заныла грудь. Решив пойти на мировую с Дэвидом, он разрешил ему рассмотреть насечку на клинке меча у рукояти. Завершилось же все тем, что дети забрались к нему на кровать, а он принялся рассказывать им слышанную в детстве от Мэгг историю про пастуха Кэдуладера и его козу Дженни. Дети слушали эту старую валлийскую сказку, приоткрыв рты, но, когда Генри добрался до того, как коза превратилась в прекрасную девушку и повела Кэдуладера к козлиному королю, они услыхали где-то внизу шум и женский голос, громко звавший детей по имени.

  4