189 
— Не лезь, карга старая! Картошку варишь — и вари! А ежели твоему дохляку-мужу чего и надобно, так скажи прямо…
В этом году синодальный официоз «Колокол» благовестил на всю Русь:
«Благодаря святым старцам, направляющим русскую внешнюю политику, мы избегли войны и будем надеяться, что святые старцы и в будущем спасут нас от кровавого безумия…» С этой дурацкой статьей в руках оскорбленный Сазонов спрашивал царя:
— Разве я уже не министр иностранных дел? Какие такие старцы помогли нашей стране избежать в этом году войны?
— Сергей Дмитриевич, ну стоит ли обращать внимание?.. Ну их!
Поберегите нервы. Сами знаете, написать все можно!
6. ГОРЕМЫЧНЫЕ ИСТОРИИ
В истории всегда бывают случаи, которым суждено повторяться. Побирушка с утра пораньше ломился в двери горемыкинской квартиры, на улице трещал зверский мороз, был январь 1914 года.
— Откройте, это я… у меня замерзают фиалочки! Мадам Горемыкина накрыла лысину париком.
— Опять вы, Мишель? Но мой Жано еще почивает… Иван Логинович Горемыкин появился из спальни, словно старая моль из выдохшегося нафталина.
Искал свою челюсть.
— Это вошмутительно. Не дадут пошпать шеловеку, который вштупил в девятый дешяток шишни…
— Александр Иванович, — прослезился Побирушка, — вы даже не знаете, что вас ждет.
— Да ничего меня уже давно не ждет!
— Ошибаетесь — вас ждет Распутин и…
— Зачем мне этот ваш мужик Распутин?
— Ах, не порти мне настроения, — отвечала жена. — Я уже все сделала, что только можно, а ты спрашиваешь — зачем придет Распутин? Значит, так нужно! Мишель, скажите ему главное…
— Вы снова станете премьером, — объявил Побирушка.
— Какой я премьер? Одной камфарой держусь!
— Не притворяйся глупее, чем ты есть на самом деле, — возразила жена. — В конце концов, хотя бы ради уважения ко мне, согласись еще разочек попремьерствовать. Тебе это даже полезно! Взбодришься. Знаю я тебя: еще к молоденьким побежишь…
— Если ветру не будет, — отвечал Горемыкин.
Побирушка вскоре привел Распутина для «смотрин» будущего визиря. Перед аудиенцией с чалдоном Горемыкин взбодрил себя инъекцией и был вполне доступен для понимания широкой публики. Разговора не было — как-то не получился. Но зато был конец свидания, когда Распутин старца по колену — хлопс!
— Ну, с богом! Валяй… сойдет. Когда гости удалились, жена сказала:
— Вот и все. Это вроде укола. А потом приятно… Горемыкин пребывал в некотором миноре.
— Опять я как старая лисья шуба, которую вынимают из нафталина лишь при дурной погоде… А куда они денут Коковцева?
* * *
С тех пор как Коковцев пожелал Гришке жить в Тюмени, а царица в Ливадии показала ему спину, премьер сознавал, что «сьюрпризы» еще будут, и ничему больше не удивлялся. Владимир Николаевич зачитывал в Думе декларацию правительства, когда Пуришкевич встал и заявил, что ему осточертело словоблудие премьера. Потом, в разгар бюджетных прений, на «эстраду» вылез нетрезвый Марков-Валяй и, грозя Коковцеву пальцем, будто гимназисту, произнес с упреком: «А воровать нельзя…»
— Больше в Думу я не пойду, — сказал Коковцев жене. — Меня нарочно оскорбляют, чтобы я сорвался и наговорил нелепостей!
Атака на премьера велась одновременно с двух флангов, и за царским столом подал голос молодой и красивый капитан 1-го ранга Саблин, одинаково любезный с царем (с которым он выпивал) и с царицей (с которой он спал).
— Я недавно имел беседу с Петром Львовичем Барком, он сказал ясно: пора кончать с «пьяным бюджетом» Коковцева, нельзя вытягивать доход государства на одной водке.
— Это возмутительно! — поддержала его Алиса. — Ники, пора указать премьеру, чтобы прекратил спаивать верноподданных. О нас уже и так в Европе говорят небылицы, будто мы употребляем водку в сильную жару ради создания приятной прохлады в комнатах.
— Да, это скверно! — согласился царь.
— Барк очень разумно рассуждает об экономике государства, — добавил Саблин и, дополнив рюмку царя, пододвинул к императрице тарелку с жирным прусским угрем. — Если послушать Петра Львовича, то, вне всякого сомнения, Коковцев тянет нас в…
Вечером он тишком позвонил по дворцовому телефону:
— Игнатий Порфирьич, это я… Саблин. Как вы и просили, я сегодня завел разговор о Барке и разлаял Каковцева.
— Муссируйте и дальше эти вопросы. Мне нужен Барк! Саблин, беря деньги от Мануса, продолжал атаку:
189 
