ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Муж напрокат

Все починається як звичайний роман, але вже з голом розумієш, що буде щось цікаве. Гарний роман, подарував масу... >>>>>

Записки о "Хвостатой звезде"

Скоротать вечерок можно, лёгкое, с юмором и не напряжное чтиво, но Вау эффекта не было. >>>>>

Между гордостью и счастьем

Не окончена книга. Жаль брата, никто не объяснился с ним. >>>>>

Золушка для герцога

Легкое, приятное чтиво >>>>>




  20  

— Господи, да мы заплатим, за все заплатим! Не может быть никаких сомнений по этому поводу! За лечение, за врачей. Миша!

— Я потом приеду, Нелли Робертовна. Езжайте. Куда ее? — мрачно спросил шофер Листовой у врача «скорой».

— Пока в Склифософского…

— Нет-нет! — засуетилась Листова. — В хорошую частную клинику!

— Да где ж мы вам сейчас…

— Тогда в отдельную палату. Я все оплачу. Умоляю! Сделайте что-нибудь! Ну, как же это, а? Как же?


Ближе к полудню


— Маруся…

Как же больно! В глазах кровавый туман, да и открывать их больно. Лучше закрыть. А чей-то голос такой ласковый, тихий.

— Маруся…

Это мама, ее мама. Только она называет Марусей. Она дома? Все, слава Богу, кончено. Страшное позади, мама теперь будет заботиться, будет всегда рядом

— Как ты себя чувствуешь, Маруся?

— Ни… чего.

— Голова, да? Сильно болит голова?

— Да.

Вот разговаривать сейчас хочется меньше всего. И глаза открывать не хочется. Голова, действительно, болит, и грудь болит. Как же она так? Ведь что-то случилось? Что-то ужасное? Перед тем как эта машина…

— Ай!

Деньги и документы. Пропали все деньги и все документы. Что же это? Как же мама ее нашла?

— Ты, Марусенька, лежи, отдыхай. И не беспокойся: все будет хорошо. Теперь все будет хорошо.

Нелли Робертовна на цыпочках вышла из палаты.

— Надо бы родственникам сообщить, — тихо произнес врач.

— Я ее родственница. Жена ее отца. Покойного, увы. Но в Москве у девушки никого больше нет. Она ехала к нам. А ее мать… Не надо пока никого беспокоить. Ведь никакой опасности нет?

— Для жизни, да. Никакой опасности. Надо сказать, что ваша юная родственница еще легко отделалась! Но травма, возможно, была серьезнее, чем…

— Вот вы сначала все выясните, сделайте снимки, анализы, а потом сообщим ее матери. Все равно деньги, которые я плачу вам, она не в состоянии будет заплатить. Это понятно?

— Да. Вполне.

— А за девушкой я поухаживаю сама. Посижу с ней.

— Кажется, уснула, — и медсестра вышла из палаты. — Я сделала ей укол.

— Хорошо, — кивнул врач. — Пусть спит. Кстати, ее вещи вы заберете или отправить в камеру хранения?

— Я все заберу. Не надо никакой камеры.

…Через полчаса Нелли Робертовна Листова сидела возле кровати спящей девушки и читала письма своего покойного мужа Эдуарда, адресованные другой женщине. Женщине, родившей ему внебрачного ребенка. Читала и плакала, хотя никакой любви в этих письмах не находила. Более того, они напоминали отписки. Эдуард Листов мало заботился о том, как растет его дочь, что она любит, чего не любит, часто ли болеет, хорошо ли учится.

«…сейчас очень занят. В следующем месяце состоится выставка моих работ в Париже, обязательно должен присутствовать. Конечно, места у вас красивые, и зимой, как и летом, должно быть, очень хорошо. Но приехать нет никакой возможности. Знакомые жены давно продали тот дом, в котором я когда-то жил, а остановиться у вас, Аля, мне представляется не совсем приличным…»

«…могли бы, конечно, приехать ко мне. Жена Нелли в курсе моих с вами отношений, но сказать с полной уверенностью, что она отнесется к вашему с Марусей приезду положительно, я не могу. К тому же, летом мы постоянно живем на даче, а кроме нас там постоянно находятся мой сын и внуки. Это очень шумная компания, и вам здесь было бы неприятно и неудобно…»

«…готов принять. Но о художественном училище думать пока рано. И вообще эта затея с живописью не представляется мне слишком уж обнадеживающей. Если есть материальные проблемы, немедленно сообщите. Готов выслать любую (подчеркнуто) сумму…»

«…не судите меня строго. Только сейчас начинаю понимать, как обделил себя в жизни. Часто о вас думаю, благо, что есть, кому напомнить. Я давно должен был забрать девочку к себе, а теперь получается, что поздно. Последнее время много болею, вам было бы неприятно увидеть меня таким после стольких лет разлуки. Я всю жизнь слишком уж идеализировал свою жену, слишком уж дорожил ее пониманием, а теперь получается, что попустительством. Она попустительствовала моим порокам, не могла родить мне ребенка, а потому удерживала, чем только было возможно. Проклинаю тот день, когда женился на Нелли. Лучше бы рядом со мной была простая женщина и дочь, которая меня бы по настоящему любила…»

Это было последнее письмо, судя по дате, самое длинное и откровенное, и Нелли Робертовна долго рыдала, читая его. Нет, не случайным было желание мужа развестись с ней, он долго к этому шел. И стало вдруг обидно, так обидно… Если бы эта светленькая девочка была ее дочерью. Но нет.

  20