2 
– Право не помню, но это же записано на видео. – Замок, открывавшийся от нажатия на комбинацию цифр, включал камеру, которая снимала все время, пока дверь хранилища была открыта.
– Вы помните, когда в последнее время работали с Мадобой-два? – Это был вирус, над которым работали сейчас ученые.
– Какого черта, – воскликнула потрясенная Дженни, – именно это пропало?
– Нет. Тем не менее…
– Не помню, чтобы я когда-либо брала вирус. Я ведь работаю в лаборатории главным образом над выращиванием живой ткани.
Это соответствовало имевшейся у Тони информации.
– А вы не замечали, чтобы кто-либо из ваших коллег в последние недели вел себя как-то странно или не так, как обычно?
– Да вы меня допрашиваете, как в гестапо, – сказала Дженни.
– Считайте, как хотите, так замечали вы?..
– Нет, не замечала.
– Еще один вопрос. У вас температура нормальная?
– Черт побери, вы что, хотите сказать, что я подцепила Мадобу-два?
– Вы не простужены, вас не лихорадит?
– Нет!
– Значит, все в порядке. Вы уехали из страны одиннадцать дней назад – если бы с вами было что-то не так, вы чувствовали бы симптомы гриппа. Благодарю, Дженни. По всей вероятности, в журнале просто отсутствует отметка, но нам необходимо в этом удостовериться.
– Что ж, вы испортили мне ночь. – И Дженни повесила трубку.
– Как вам не стыдно, – произнесла Тони в мертвый телефон. Она положила трубку и сказала: – Дженни Кроуфорд проверена. Корова, но честная.
Директора лаборатории звали Ховард Макэлпайн. Густая седая борода, взбиравшаяся высоко по щекам, создавала впечатление, будто вокруг глаз у него розовая маска. Он был педантичен, но не придирчив, и Тони, в общем, с удовольствием работала с ним, а вот сейчас он кипел. Он сидел, откинувшись на стуле, забросив руки за голову.
– Скорее всего незарегистрированный материал был вполне законно кем-то использован, забывшим сделать запись в журнале. – Он сказал это раздраженным тоном, так как уже дважды говорил то же самое.
– Надеюсь, что вы правы, – не слишком уверенно произнесла Тони.
Она встала и подошла к окну. Комната отдела персонала выходила на пристройку, где размещалась ЛБЗ-4. Новое здание было построено в том же стиле, что и «Кремль» – с трубами, похожими на сахарные батончики, и башней с часами, так что человеку постороннему трудно было угадать снаружи, где находится сугубо секретная лаборатория. Однако стекла в ее стрельчатых окнах были матовые, резные дубовые двери не открывались, а с голов горгулий смотрели одноглазые телевизионные камеры. Это был цементный бункер, замаскированный под дом в викторианском стиле. В новом доме было три уровня. На первом этаже размещались лаборатории. Помимо помещений для исследований и складов, там находился еще медицинский изолятор для заразившихся опасным вирусом. Им ни разу не пользовались. Верхний этаж был отведен для вентиляционного оборудования. А внизу сложные машины стерилизовали все отходы из здания. Только люди выходили живыми из этого дома.
– Мы многое узнали из этого обзвона, – примирительным тоном произнесла Тони.
Она нервничала, считая, что находится в сложном положении. Оба мужчины были старше ее – и по положению, и по возрасту: обоим было за пятьдесят. И хотя Тони не имела права приказывать им, она убедила их воспринять случившееся как кризис. Эти мужчины хорошо относились к ней, но их добрая воля была на пределе. Тем не менее Тони считала, что должна настоять на своем. Ведь на карту были поставлены безопасность людей, репутация компании и ее карьера.
– В будущем у нас всегда должны быть номера телефонов всех, кто имеет доступ в ЛБЗ-четыре, где бы они ни находились, чтобы в случае чрезвычайной ситуации можно было быстро с ними связаться. И мы должны просматривать журнал чаще, чем раз в год.
Макэлпайн буркнул что-то себе под нос. Как директор лаборатории, он отвечал за журнал, и настроение его объяснялось тем, что это он должен был обнаружить отсутствие пометки в журнале. Он плохо выглядел по сравнению с деловитой Тони.
Тони повернулась к другому мужчине, директору по кадрам.
– Как далеко мы продвинулись по вашему списку, Джеймс?
Джеймс Эллиот оторвал взгляд от экрана компьютера. По манере одеваться он походил на брокера – носил полосатые костюмы и пестрые галстуки, словно желал выделяться среди ученых, ходивших в твиде. Такое было впечатление, что он считал правила безопасности нудной бюрократией, возможно, потому, что сам никогда не работал с вирусами. Тони находила, что он помпезен и глуп.
2 
