Капец
Не понимаю юмора в том, что ггерои оба- просто невменяемые, она- тупая, как пробка, но... 
... 
16 
— Полоцкий князь намедни грамоту гневную прислал… — стрельнул глазами в сторону дочери хозяин. — Напомнил, что под слово мое пять годов назад полюдье повозом мне заменил. А я по зимнему пути дани-то и не отвез. С ятвягами опять же зимой у него ссора случилась — так я в рать к нему не исполнился, ни единого меча не выставил. Весть-то я об этом получил, да кого выставлять было? Сам на ногах не стоял, подворье обезлюдело.
— Так отписал бы князю-то!
— Гневлив больно князь в письме был. Недоимку в десять дней прислать требовал, да ратников выставить. Угодья родовые отобрать грозился.
— Ужели платить нечем?
— Недоимку собрать недолго, — вздохнул боярин. — И серебро на откуп дать могу заместо ратников — дабы не требовали ополчения, пока старшему четырнадцать не исполнится. Везти некому. Ослаб я после недуга. Крушение в голове частое, в беспамятстве порой пропадаю. Боюсь, не довезу. А с Трувором отправляться — усадьба пустой останется. Опять же, Трувора послать — здесь догляда не будет. Не хватит меня на всё хозяйство.
Разумеется, боярин немного лукавил. Боялся он не того, что не управится, а того, что старый тиун, несмотря на былую преданность, от больного хозяина с серебряной казной сбежит. Поди поймай его на Руси, когда самого ноги не держат! Это ведун понимал отлично — как понимал и то, что заплатить откуп боярин должен обязательно. Русский обычай прост: или защищай землю отчую, или отдай другому. Не хочешь или не можешь выйти по княжескому призыву в общую рать — значит, передай удел тому, кто сможет и захочет. А сам в пахари подавайся или в купцы. С этих никто кровь не спрашивает, только оброк или серебро в казну.
— Выкосил мор людишек, — опять пожаловался хозяин. — Не осталось ратников ни на стены поставить, ни в охрану к обозу дать. Новых холопов я набрал, да токмо отроки бестолковые. Не обучены пока ничему, ветер заместо ума гуляет. Ну, да вы и сами на них полюбоваться успели.
— Долго разговоры свои ведешь, боярин, — небрежно махнул рукой богатырь. — Отведем мы с чародеем твой обоз в Полоцк, не беспокойся. Нам по пути, хлопота малая. Токмо приставь кого для догляда, дабы нам чужое серебро считать не пришлось.
— А вот Пребрана отправится, — мгновенно оживился хозяин. — Дочь у меня разумная, всё сделает, как заведено. Ну, и холопов я вам дам, и возчиков. Под вашу руку, само собой. Мало ли чего понадобится. Опять же и доченьку назад проводят. Подрядитесь с нею ехать?
— Отчего противиться? — легко согласился Радул. — Коли посылаешь, так пусть едет. С нами ей опасаться нечего. Верно, ведун?
Олег с минуту помолчал, чуя в происходящем некий подвох, но потом махнул рукой:
— Ладно, отведем.
Коловрат
Шесть пар весел взметнулись над поверхностью воды, ударили по волнам, снова взметнулись и снова ударили. Судно обогнуло далеко выдающуюся в реку отмель — парус заполоскался, яростно колотя серой, выцветшей тканью по мачте, и внезапно, сильным рывком, выгнулся. Крепчайшая аллепская ель заскрипела от натуги, но выдержала, за бортом зажурчала вода.
— Суши весла. — скомандовал кормчий, выправляя судно ближе к берегу, где течение Борисфена[5] не так стремительно.
Гребцы вытащили длинные ясеневые лопасти и без сил попадали на палубу, переводя дух в ожидании нового приказа браться за работу. Видимых признаков усталости не проявили только четверо полуголых варягов, что расселись кружком перед носовой надстройкой и начали метать кости. Наемники из нищих северных стран, не имеющих иного богатства, кроме людей, а потому торговавших своей кровью по всему миру, были привычны и к ратному, и к морскому делу — чего не скажешь про упитанного корабельного кашевара, двоих купеческих детей, помощника кормчего и двух плывших при монахе слуг. От гребли были освобождены только хозяин судна Геркес; стоящий у весла седовласый и морщинистый кормчий; Ираклий, исходя из уважения к его святому чину; ливийская невольница, взятая в поход для плотских утех небольшой команды, да хлипкая служанка самого монаха. Ничего не попишешь, пузатый греческий корабль — это не военная галера, где, кроме носового тарана да отряда лучников, ничего и возить не надобно. Купцу главное — поболее товара разместить, да поменьше на команду потратиться. Оттого и скамеек для гребцов нет — приходится стоя веслами махать. Оттого при нужде на работу приходится ставить каждого, кто на борту есть. Рук не хватит — хозяин тоже за весло возьмется, не побрезгует.
16 
