64 
— Грешна, — призналась я. — Но не суди меня строго, матушка, тебе ли не знать, зачем все это.
Вздохнув, она коснулась костлявой, некрасивой, но такой родной рукой моих волос. Ее зелено-карие глаза были полны материнской любви и грусти, самой стало очень стыдно. Но от идеи я не собиралась отказываться, и она это понимала. Вместо того, чтобы продолжать меня журить, Вирь-ава протянула руку куда-то в сторону. Обернувшись, я увидела, как из-за кустов выходит синеволосый асур.
— Я просила тебя подождать.
Он не ответил, а с легким кивком подошел к нам и встал за моей спиной каменным монолитом. Отмахнувшись от него, я продолжала:
— Матушка, помощи твоей прошу. Позволь нам скорее пройти через твои владения. Задержи погоню. Помоги, сделай милость.
Вирь-ава кивнула. Жестом велев мне подняться, она крепко обняла меня. На глаза выступили слезы, а нежность затопила сердце. Улыбнувшись, она смахнула соленые капельки с моих щек и начертала в воздухе охранную руну. А затем поразила меня, взяв мою руку и вложив ее в руку Данте.
— Я позабочусь о ней, — кивнул тот, сжимая мои холодные пальцы.
Матушка кивнула и ушла.
Дальше дорога пошла, что скатертью стеленная. Ветки сами раздвигались, деревья отступали, а земля ложилась под ноги лошадям в широкую дорогу, где можно спокойно ехать двоим. Но стоит обернуться, густой непроходимый бор, где темно как ночью.
Сначала мы ехали довольно быстро, но потом решили не спешить. Лесная матушка знала, что делала, не один отряд укрыла или загубила.
Не слезая с Бинки, я достала из седельной сумки по пирожку, один из которых протянула Данте.
— Зачем ты преклоняешься пред лесной хранительницей? — спросил асур, быстро разобравшись с завтраком.
— Меня так учили. Всех женщин учат, просто мало к кому она выходит. А мне лесная хозяйка как матушка. Она мне жизнь спасла. Да и вообще часто помогала.
— Ты знаешь, что как невеста повелителя стихий можешь не преклоняться пред ней и требовать, а не просить?
— Я что — себе враг? Или сволочь неблагодарная? Она меня любит, понимаешь. Как я могу вообще обидеть ее? — не укладывалось у меня в голове.
— А других, тех, кто тебя любит, можешь?
Я зарычала и бросила косой взгляд в сторону демона.
— Данте, солнце мое, хоть ты не нуди, а?
По-моему он обиделся. Пришлось принимать экстренные меры. Поймав кончик его хвоста, я поиграла им в пальцах и нежно взглянула в лицо. Небо, как же он красив.
— Против тебя лично я ничего не имею. Но… как вы меня уже достали со своим Наследником. Ну не раздражай меня, ладно? И мы вполне сможем мирно существовать.
Похоже, Данте обиделся еще сильнее. Вырвав свой хвост из моих рук, он подсунул его под себя и отвернулся. А мне стало стыдно. Не понимаю отчего, но очень стыдно.
Дальше мы ехали молча.
Где-то к концу дня показалась магическая сеть границы. Одна бы я еще с ней покопалась, но с асуром даже спешиваться не пришлось. Данте просто махнул рукой. А по нервности жеста я поняла — все еще сердится. Ну и упырь с ним, решила я и поскакала вперед. Благо Бинки застоялась за несколько дней моих приготовлений к казни и сейчас не выражала недовольство дополнительной нагрузкой. Привыкла бедненькая.
Заночевать мы решили в первом попавшемся обжитом месте, благо лесная тропка вывела нас прямо к стенам подходящего городка. Моя слава сюда не докатилась, а утром еще покупки надо сделать.
Городишко был маленьким и неухоженным, впрочем, о чем можно говорить, когда он так близко к границе стоит. Постоялый двор тоже радости не вызывал, но делать было нечего. Пока я договаривалась с хозяином о комнатах и ужине, Данте стоял рядом и оглядывался, но стоило мужичку запросить наши документы для проверки, демон ожил. И так выразительно приподнял бровь, что все вопросы сразу отпали. Да, мне до такого учиться и еще раз учиться.
Кинув вещи в комнаты, мы решили поплотнее отужинать. Особенно если учесть, что со всей этой гонкой и прочими неприятностями в виде обиженных и обделенных, поесть нормально сегодня у нас не получилось. Поэтому я не стесняясь заказала тушеного кролика, бульон с лапшой и гренками, кусок клюквенного пирога и, немного подумав, горячего глинтвейна.
А пока мы ждали заказ, я огляделась. Не самый большой зал быстро наполнялся всевозможными путниками и просто любителями выпить. Наметанным глазом я отделила горожан от приезжих и занялась изучением последних. Проповедник втирает что-то подпитому местному, трое неблагонадежного вида играют в карты, чистенький купец ужинает с женой, кучка наемников в углу. А вот это уже интересно: что в такой глухомани делают наемники?
64 
