33 
Они не разговаривали по пути в Кальтарионе. Въехав на узкие, пыльные улицы деревни, Анжело вспомнил, как сильно ненавидит это место. Он говорил Люсии, что не может избавиться от неприятного чувства, которое приносили ему воспоминания. Здесь он снова ощущал себя глупым и отвергнутым мальчишкой. Люсия не хотела замечать в нем изменения, но Анжело не мог оставаться прежним. Он должен был стать человеком, который способен бороться с Корретти.
– Останови здесь, – мягко попросила Люсия, и Анжело посмотрел на нее с удивлением, ведь до дома было еще далеко.
– Ты уверена?
Она кивнула, и он остановился на обочине, напротив церкви. Хотя на улице не было никого, Анжело мог чувствовать пристальные взгляды любопытных, прячущихся за решетчатыми ставнями. Когда-то местные признали в Анжело внебрачного ребенка Корретти и напоминали ему об этом постоянно.
Многие из них считали Люсию падшей женщиной только потому, что она родила от него ребенка. Анжело желал для нее другой жизни. Люсия заслуживала счастья. Почему она не может понять и принять этого?
Анжело посмотрел на Люсию, ее лицо было бледным как полотно. До прошлой ночи он никогда не задумывался о том, как она жила после его отъезда. Она была беременна и одинока. В этой деревне жизнь Люсии превратилась в ад.
– Прости меня, – произнес Анжело.
– За что?
– За то, что не был рядом, когда ты была беременна. За то, что не думал о том, как тебе тяжело жилось.
– Это того стоило.
У него в горле встал ком, слезы подступили к глазам. Что с ним происходило? Как он мог стать таким слабым и стал так легко поддаваться эмоциям?
– Пойдем. – Люсия взяла Анжело за руку и повела на кладбище, которое находилось за церковью.
Они молчи брели среди ветхих надгробий к маленькому садику. В самом углу была небольшая плита из белого мрамора. «Анжелика. Горячо любимая».
Анжело положил руку на плиту. К глазам подступили слезы, он не мог говорить. Он должен был быть здесь ради Люсии и Анжелики.
Он почувствовал, как Люсия положила руку ему на плечо.
– Мне так жаль.
– Я знаю. Но я привела тебя сюда не для того, чтобы сыпать соль на раны. Я хочу, чтобы тебе стало легче. Чтобы ты мог жить дальше. – Она говорила робко и неуверенно.
Люсия говорила о его будущем. Но будущее пугало Анжело, и он подозревал, что она тоже боялась.
Солнце начало садиться, и на кладбище упала тень.
– Нам пора идти, – тихо сказала она.
Часом позже, высадив Люсию у дома, Анжело направился в офис. Он был весь как на иголках. Открылись старые раны, появились новые сомнения. Анжело хотел быть с ней, несмотря на то что это желание делало его слабым. Он начал вспоминать слова отца, матери, бабушки с дедушкой: «Ты не должен был появиться на свет. Ты – ошибка. Лучше бы тебя никогда не было».
Анжело никому не был нужен. Его все ненавидели. Он привык жить без любви. А теперь снова появилась Люсия со своими надеждами и страхами.
Она боялась, что он снова оставит ее – Анжело знал это наверняка. Не было бы проще поставить точку прямо сейчас? Признать, что ничего не выйдет и что он не создан для серьезных отношений?
– Синьор Корретти, для вас есть несколько писем.
Очнувшись от своих мыслей, Анжело посмотрел на секретаря. Она раньше работала на семью Корретти, и у Анжело не было времени, чтобы подыскать на ее место другого человека.
– Оставьте их на моем столе.
Пройдя в свой кабинет, Анжело почувствовал, что у него начинается мигрень. Он взял письма. Одно было от акционера «Корретти дизайн», банкира из Милана. В нем говорилось, что Лука остается на посту генерального директора. Другое было от Батальи по поводу заявки о восстановлении жилого квартала. И еще было письмо от Алессандро Корретти, который хотел встретиться и обсудить эту самую заявку.
Всего один день мог расстроить все планы Анжело. Кто знает, какие еще возможности он упустил, пока был с Люсией?
Боже, он так глуп и слаб.
Анжело сел за стол и пододвинул к себе телефон. Все мысли о Люсии мигом испарились из его головы, оставив после себя лишь холодную расчетливость.
Люсия смотрела на свое отражение. Заколка сверкала в ее волосах, которые волнами ниспадали на плечи. Сапфировый цвет платья красиво сочетался с ее глазами. Забавно: ни Анжело, ни она не подумали об обуви. Люсии пришлось надеть дешевые потертые туфли на каблуке. С нижним бельем дела обстояли еще хуже: на ней было простое, порядком застиранное хлопковое белое белье.
33 
