Есть любовь и сильная, но любителей клубнички ждет разочарование
41 
— Да, — смутилась Паола. — У меня такое чувство, что я вернулась домой. Вы понимаете?
— Да, прекрасно понимаю.
В тот вечер Гвидо вернулся на виллу перед ужином. Клэр не видела, как он приехал, но была уверена, что он здесь.
Она рассматривала себя в зеркале. Сегодня есть повод нарядиться, и Клэр надела платье, которое ей купила Виолетта в Перудже. Оно стало немного свободнее, значит, она похудела.
На душе у нее было тяжело и грустно. Остается надеяться, что этого никто не заметит, все внимание будет приковано к Паоле и Гвидо.
Она говорила себе, что должна радоваться за них, должна чувствовать облегчение от того, что Паола избежала страшной ошибки с Фабио, ну а в качестве маркизы Бартальди ее будут баловать и защищать всю жизнь.
Ну, это не ее дело, скоро конец ее мукам, надеждам, всему — ее работа выполнена.
Но сначала ей придется пережить этот вечер — пожалуй, самый трудный в ее жизни.
Она медленно пошла вниз и, замешкавшись, остановилась, прислушиваясь к голосам, доносившимся из салона. Возбуждение, кружившее в воздухе, было почти осязаемо.
Она заметила, что дверь в кабинет Гвидо открыта, и глубоко вздохнула — сейчас самое время сообщить ему о своем уходе. Вероятно, он испытает облегчение, избавившись от нее.
Клэр подошла к двери и заглянула в комнату. Гвидо был не один, с ним была Паола. Она стояла в его объятиях, зарывшись лицом в его плечо, а его рука поглаживала ей волосы с нескрываемой нежностью.
Остолбеневшая Клэр остановилась на пороге, широко раскрыв глаза. Наконец он поднял голову и посмотрел на нее. Клэр увидела мрачное, почти изможденное лицо с плотно сжатыми губами. Оно удивительно не вязалось с нежностью его объятий.
Несколько долгих мгновений они просто смотрели друг на друга, и взгляд его черных глаз прожигал ее насквозь.
Наконец, издав нечто среднее между всхлипом и бормотанием извинения, Клэр развернулась и заспешила прочь.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
— Дорогое дитя, — Виолетта не скрывала своей обеспокоенности, — ты выглядишь нездоровой. Что случилось?
Клэр выдавила подобие улыбки.
— У меня раскалывается голова. Верно, скоро начнется буря, гроза всегда на меня так влияет. У тебя нет болеутоляющих?
— Конечно, есть. — Виолетта протянула ей свою кожаную сумочку. — Возьми, дорогая. Тут салфетки и пузырек с моим специальным одеколоном. Возьми все, что тебе нужно. — Она помолчала. — Могу я для тебя что-нибудь сделать? Матео говорит, ты не спускаешься к ужину. Может, я попрошу его принести тебе что-нибудь в комнату? Немного супа и фрукты?
— Нет, спасибо, я, правда, не голодна.
— Какая жалость. — Виолетта нежно потрепала ее по щеке. — Сегодня будет праздник, а ты такая красивая в этом платье, хотя и очень бледная. Паола сообщила тебе новости, конечно? Такая радость.
— Да, — спокойно согласилась Клэр, — радость.
Разве она вынесет эту «радость»? Клэр невидящим взором уставилась в сад — тупую боль, что стучала у нее в висках, нельзя было снять никакой таблеткой. Но она пообещала Виолетте, что примет лекарство и сразу ляжет.
Когда дверь позади нее открылась, она подумала, что крестная пришла проведать ее.
— Пожалуйста, не приставай ко мне, Виолетта, я уже ложусь, — устало произнесла она.
— Это не синьора, — голос Гвидо был резким, даже враждебным.
Она резко обернулась, едва держась на ногах.
— Что означает ваш визит?
— Я стараюсь быть хорошим хозяином, — холодно ответил он, — и беспокоюсь о здоровье моих гостей, и особенно того гостя, который предпочитает прятаться за малейшим недомоганием, лишь бы не сталкиваться лицом к лицу с жизнью.
— Напрасно иронизируете, маркиз, по-моему, наше знакомство — уже достаточно серьезное столкновение с реальной жизнью.
— Зачем вы искали меня?
— Чтобы официально уведомить вас о своем увольнении. — Сердце у нее стучало, а дыхание никак не приходило в норму.
— Обычно такие сообщения оформляют в письменном виде, — коротко заметил Гвидо. — В любом случае вы теряете время, я не принимаю ваше уведомление.
— Моя миссия здесь выполнена, — сухо напомнила она, — у вас нет причин и права задерживать меня дольше.
— Не говорите со мной о правах. — Он сверлил ее глазами. — Это мой дом, Кьяра, моя земля. И я — Бартальди. Здесь все пользуются только теми правами, которые я разрешаю. А что касается причин, то вы знаете не хуже меня, почему я хочу, чтобы вы остались.
41 
