76 
“Не перестараться бы раньше времени,” — с опаской подумала я, отмечая, что оба паралитика (и этот и деревенский) на одно лицо. Просто-таки одна и та же рожа. Не обманула старуха — близнецы.
— Что теперь с ним делать? — спросил Сергей, подкатывая коляску ко мне.
На лице паралитика промелькнула новая волна смятения. Было очевидно, что он судорожно ищет и не находит ответы на многие вопросы.
Я извлекла из воротника своего костюма булавку и бодро всадила ее в плечо паралитика. Вопль, который он издал, до сих пор волнует мои уши. Орал так, словно всадила я не булавку да и не в плечо… Дьявольские звуки из ядра преисподней, вот что был этот крик.
Мои изумленные сподвижники, в отличие от лже-Федота, дар речи абсолютно потеряли, отпрянули и готовы были к паническому бегству, но паралитик их опередил.
Он выскочил из коляски и припустил с такой скоростью, которой позавидовал бы любой чемпион.
— Держите его! — скомандовала я, резво устремляясь за паралитиком.
Харакири где стоял, там и остался, открыв рот от удивления. Зато Сергей проявил немалую сноровку и бросился вслед за мной, точнее за паралитиком, потому что сразу меня обогнал. Бежали мы живо, но дистанция, хоть была и мала, никак не сокращалась.
— Стой, Лавр, стой! — в отчаянии крикнула я вдогонку беглецу, без всякой надежды, что он приказ мой выполнит.
Однако, эффект оказался ошеломительным. Лже-паралитик так резко затормозил, что Сергей с размаху налетел на него, и они покатились по асфальту, мутузя друг друга.
Впрочем, силы оказались слишком неравны: уже через минуту Сергей вполне профессионально конвоировал беглеца ко мне, заломив ему за спину руку. При этом паралитик орал, как резаный:
— Это не я, падлой буду, не я!
Я поспешила успокоить беднягу:
— Мы не от ментов и не от братвы и здесь совсем по другому делу. Если про себя всю правду скажешь, отпустим, — пообещала я, и он заговорил.
— Так братва подлататься желала, — зашугано озираясь сообщил паралитик. — Ну поставили на уши фраеров, взяли на шарп, а того фраера, что на катушках, вольнули. Рябой ему из трубки, из керогаза, в калган шмальнул, и камелию его туда же. Рябой в отлучке, хотя у него катушка на размотке была, потому меченый и потому же злой. К тому бусой был. Васька — ноги, он не фраер даже, мужиком чалился. Мы с Рябым бошни и товар отклоцали, а тут подкова. Я с двумя сидорами и отскакал, а потом отскочил на паре. Сукой буду не кружева плету! Все!
И лже-паралитик замолчал.
Сподвижники уставились на меня округлившимися глазами.
— Что он несет? — так и не закрывая рта, вопросил Харакири.
Я с достоинством пояснила:
— Это по фене, вам не понять.
— А вам, понять? — с усмешкой спросил у меня Сергей.
— А то!
Я преисполнилась превосходства. Вот что значит писательское мастерство. С любого языка перевести могу.
— Значит так, — сообщила я, — он сказал: его преступные сообщники решили подзаработать и для этого ограбили неких людей. Ограбление провели дерзко. Одного из потерпевших, особо шустрого, застрелили из пистолета в голову. Так же поступили и с его подругой — красивой женщиной легкого поведения. Сделал это какой-то Рябой, сбежавший из мест лишения свободы несмотря на то, что ему сидеть осталось совсем немного. Рябой испугался того, что он в розыске, ну и кроме того пьяный он был. А вот налетчик Васька, тот с испугу убежал, потому что он не профессиональный преступник. Он на такое развитие событий не рассчитывал. Затем наш приятель и Рябой добрались до денег и вещей, которые сложили в два мешка. Тут и подоспела милиция. Наш приятель убежал с двумя мешками, набитыми награбленным, и уехал на такси. Он клянется, что говорит правду.
— Ну ты даешь, София! — изумился Харакири и наконец-то закрыл рот.
Сергей лишь восхищенно крякнул.
Удовлетворенная, я строго посмотрела на пленника и приказала:
— Лавр, видишь, здесь интеллигентные все люди, лучше говори по-русски, иначе сдам ментам.
— Мне что к ментам, что к братве все одно, — грустно ответил Лавр. — Порешат. Что-то там Васька унес такое — туши свет кидай гранату! А думают, что это у меня. Доказывать нечем. Васька потерялся с концами. Никто не верит, что он раньше сбежал. А кое-кто думает, что мы с ним в завязке, ну, напарники значит. Вот я и схоронился. Братана посредством приятеля в деревню свез, а сам в его кресло пристроился. Тошно уже лежать, — пожаловался он, явно ища сочувствия.
76 
