Последние отзывы

  3  

Что с ним? Никогда прежде он не жалел о своих поступках. Все всегда было заранее обдумано, все «за» и «против» учтены. Александра из разряда женщин, которые ему нравятся. Красивая. Ухоженная. Опытная. Ничем и ни с кем не связана. Ну, по крайней мере утверждающая, что ни с кем, цинично добавил он. Так почему произошедшее так ему неприятно? Кажется каким-то механическим, лишенным всяких эмоций?

А уж когда она пожелала поехать сюда… Его бросило в дрожь. Понятно, что ей не слишком понравилось остаться брошенной у отеля. Но женщины ее типа не очень ранимы. Переживет.

Поздравив себя с освобождением, он допил остатки вина. И услышал какой-то шум со стороны крыльца.

Данте насторожился. Давние воспоминания о полной опасностей жизни на улицах Неаполя внезапно ожили. Ерунда. Тут другой мир. От той жизни он надежно защищен.

Алиса пыталась выказывать миролюбие, но репортер и фотограф, привезенные ею, оказались куда агрессивнее. Алиса чувствовала себя как рыба, вытащенная из воды. Бедная экономка в ужасе пыталась закрыть собой дверь. У Алисы не было возможности воспользоваться итальянским разговорником, чтобы заверить ее, что она хочет только поговорить с Данте Д'Акьюани. С минуты на минуту надо ждать появления охраны, которая вышвырнет их вон.

Пусть даже им удалось проникнуть через щель в каменной ограде, высмотренную Алисой заранее, и пробраться через колючие кусты, охрана тут обязательно должна быть. Фотограф рванул к двери, по пути сбив бейсболку с головы Алисы. И тут дверь распахнулась.

Перед ними предстал Данте Д'Акьюани. Блистательный и импозантный. Темные глаза внимательно оглядели группу из трех человек, стоящую перед ним. Данте произнес несколько слов, и экономка юркнула ему за спину. Он вышел и закрыл дверь за собой.

Слова застряли у Алисы в горле. Как и на прошлой неделе, его присутствие подавляло ее. Узнал он ее или нет?

Выглядел он спокойно, но Алиса кожей чувствовала исходящую от него угрозу. Скрестив руки на груди, он словно показывал: по ближайшему рассмотрению решено, что эти люди угрозы не представляют. Взгляд его упал на нее. Сердце ее замерло.

За спиной раздался голос репортера:

— Синьор Д'Акьюани, вы знаете эту женщину?

Первый всплеск гнева, вынесший Данте на крыльцо, спал. Местных папарацци он знал. Мелкая шушера. Злило его теперь только вторжение на его территорию. И виной всему эта дамочка. Он снова оглядел ее с ног до головы. Внешность показалась знакомой.

На прошлой неделе. У лондонского офиса. Она там была. Пряталась за колонной, чтобы выскочить в последний момент. Он едва не сшиб ее с ног, до того она миниатюрна. Прошлое впечатление оказалось верным, удивив его своей остротой, он не отдавал себе отчета, что так хорошо ее рассмотрел.

Он скользнул глазами по ее фигуре. Ни малейших признаков женственности. Взъерошенные волосы, как и все остальное в ней, — непонятного цвета и формы.

И, уже сформулировав свое мнение, с удивлением заметил громадные, широко распахнутые карие глаза, обрамленные длинными ресницами. Как у испуганного олененка.

— Да, — задумчиво проговорил он. — Думаю, знаю.

Узнал.

А помнил ли он то, что она сказала? Алиса попыталась стряхнуть накатившее оцепенение. Сейчас ее выход, ее шанс. Даже если он выгонит их, не дав сделать снимки, материал у репортера будет, и Данте придется как-то реагировать. Считаться с существованием Мелани. Алиса открыла было рот, но ее опередили:

— Ваша приятельница говорит, что может поделиться пикантными подробностями вашей жизни! — выкрикнул репортер.

Данте внутренне напрягся. Он видел, что женщина собирается заговорить, и вспомнил слова, кинутые ею на прошлой неделе.

Нелепое обвинение, он даже прислушиваться к нему не стал. Ему отлично известно, что в Англии он ни с кем не встречался. Многие женщины преследуют его, желают привязать к себе, и эта туда же. У него не было времени выяснить, кто она и откуда взялась, но раз притащилась за ним сюда, значит, настроена серьезно. И тут ее глупая отвага может быть очень и очень вредна.

Ее следует остановить.

Алиса заторопилась воспользоваться представившейся возможностью.

— Этот человек, — начала она храбро, но голос сорвался — следствие недолеченной простуды. Рядом, заглушая ее слова, залаяла собака. Приближался охранник, держа рвущегося с поводка пса. Она не даст заткнуть себе рот. Подстегиваемая отчаянием, она начала снова:

  3