120 
— В связи с последними событиями — зачем ей это?
— Я не знаю, Химо. Правда, не знаю! — развела я руками. — Но мне плевать!
— Как это? — безмерно удивился тарантул, почёсывая мохнатой лапой свой глаз. Подозреваю, что он просто его протирал. — Ты не будешь выяснять, что тут происходит?
— Химо, я хотела это выяснить! — Я устало откинулась в угол кресла. — Но я передумала. К упырям всех этих эльфов с их секретами! Как только закончится ритуал, я отсюда уеду. И пусть эти демоновы эльфы разбираются сами со своими проблемами, принцессами и всем остальным.
— Ты в этом уверена?
— Уверена. Не стоит спасать тех, кто не хочет быть спасённым, — вздохнула я.
Я не просто чувствовала, я знала, что за эти две недели я потеряла троих друзей. И это было больно.
— Леди Хеллиана, время пришло! — Дверь открылась, и в комнату вошла Риниэль.
За последние три дня до сегодняшнего события я часто с ней разговаривала. Она была единственная, кто появлялся в моей комнате. Кроме Химо, конечно. Риниэль оказалась забавной, хоть была действительно немного не от мира сего. Она постоянно что-то рассказывала, что-то спрашивала, впрочем не забывая о своих обязанностях. Меня её щебетание не раздражало, а наоборот, отвлекало от невесёлых мыслей.
— Удачи! — вздохнул сидевший на трюмо Химо.
За меня ответил Рикс, сидевший на шкафу. Мой паук — это что-то неопределённое, не поддающаяся классификации нежить, и неизвестно, как на него повлияет ритуал «пробуждения». Рисковать им я не хотела, поэтому он оставался в комнате. А вот Рикса я брала с собой в качестве моральной поддержки. Этой птичке уже точно ничего не грозит.
Подхватив с пола рюкзачок, в котором кроме моих вещей находилось и всё необходимое для ритуала, переданное мне принцем Маркусом день назад, я посмотрелась в зеркало. Оно отразило бледную невысокую девушку, одетую во всё чёрное: замшевые брюки, шёлковая рубашка и курточка с воротником-стоечкой. Довершали наряд высокие ботинки на шнуровке (те самые, с бала в честь турнира), волосы, собранные в высокий хвост алой лентой с капельками чёрного хрусталя, и конечно же неизменный пояс. Явная некромантка. Чего я, собственно, и добивалась.
— Владыка велел вам взять ножны, — сообщила мне Ринь, как я её начала недавно называть.
— Да-а-а? — удивилась я, но всё же потратила две минуты на закрепление перевязи с пустыми ножнами.
Неужели будущий Владыка решил вернуть мне клинок? Верится с трудом.
— Я скоро вернусь, — кивнула я тарантулу и вышла из комнаты вслед за Ринь. Не знаю, зачем я это сказала, ведь я вполне могу и не вернуться из Ассоматийской долины… причём не по своей воле! Но так мне легче. Хотя настроение в такой жо…
— Это правда, что вы вернётесь спустя несколько часов вместе с принцессой? — перебила мои мысли Ринь, шуршавшая юбкой впереди меня.
— Правда, — буркнула я, поднимая глаза от пола.
Та самая треклятая лестница… А внизу — близнецы, одетые в брюки и рубашки, расшитые золотой нитью, Аринэль, держащая за руку принца Маркуса, одетого в тёмно-оливковый костюм, и Кристиан, одетый, как всегда, во всё чёрное.
Близнецы поздоровались со мной короткими кивками, Ниэль даже не посмотрела в мою сторону, а вампир смерил подозрительным взглядом. Я мысленно успокаивала себя тем, что нужно пережить всего час — и больше я этого не увижу.
— Доброй ночи, ваше высочество, — слегка склонилась я перед будущим Владыкой.
Ринь присела в реверансе и поспешила исчезнуть.
— Доброй ночи, Хелли, — слегка улыбнулся мне эльф. — Вы готовы?
— Да, — лаконично ответила я, поправляя на руке лямку рюкзака. — Можем отправляться.
— Я внёс некоторые изменения, — сообщил лунный эльф. — Кроме вас четверых, с вами поедут Кристиан и ещё два эльфа сопровождающих. Вы не против?
Это он что, меня охранять собрался? Или у его «сестрички» разыгралась паранойя? В любом случае — мне до упыря.
— Нет, конечно, это ваше право, — вежливо улыбнулась я.
— Тогда остался всего один вопрос. — Принц отошёл от сестры и достал из-за спины мой клинок. — Это ваш меч, и я вам его возвращаю. Нельзя находиться в долине без оружия. И ещё — я доверяю вам свою сестру.
— Выше высочество, я клянусь своей магией и своей жизнью, что я никогда и ни при каких обстоятельствах не причиню вреда вашей сестре, принцессе Селениэль, — произнесла я, убрав меч в ножны.
120 
