и читается легко. 
2 
«Мы всегда подозревали, что ты вырезана не из самого лучшего мрамора Хардигри».
Имя Хардигри могли носить только непобедимые женщины – и самый твердый мрамор. Но я, Дарлин Юнион, внучка Сван Хардигри Сэмпле, правнучка Эсты Хардигри, сломалась. И все из-за мужчины…
Я подняла голову и посмотрела на Эли Уэйда – мужчину, чье доверие я когда-то предала. Двадцать пять лет назад мое молчание позволило незаслуженно обвинить его отца. Эли следил за моими руками и не догадывался, что именно я собираюсь ему показать.
Наконец я наткнулась на скелет Клары – всего-то на расстоянии локтя от поверхности земли, усыпанной сосновыми иголками. Странно: когда я была ребенком и наблюдала, как моя бабушка Сван копает могилу, эта яма показалась мне очень глубокой. Теперь от Клары остались лишь грязные кости, которые надо будет вытаскивать по одной. Вероятно, мне следовало захватить с собой одну из тончайших льняных скатертей Сван, чтобы завернуть ее останки. Лучше было выбрать скатерть с монограммой. Мы, Хардигри, умеем сервировать стол.
Удивил меня только кулон на цепочке, который я выудила из могилы. Когда я смахнула с него землю, то в свете фонаря сверкнул бриллиант, украшавший отполированный овал из молочно-белого мрамора Хардигри. У бабушки был точно такой же. И у меня тоже. Семейная традиция, что тут скажешь? Не фамильный крест, конечно, но нечто весьма ему близкое: твердый камень на твердом камне, с налетом наших амбиций…
Вздрогнув, я сжала кулон Клары в кулаке. Ну вот, дело сделано. Мой позор теперь оказался на виду. К горлу подкатила тошнота; я села на пятки, опустила голову и крепко зажмурилась. Я тогда была ребенком, я не собиралась помогать бабушке убивать ее и взваливать вину за это на другого человека! Это была судьба, так получилось, вот и все. Но не таким ли образом в нашу жизнь всегда приходят ненависть и большая любовь, успех и неудача?..
– Твой отец не убивал Клару, – объяснила я Эли. – Это сделали Сван и я.
Эли в ужасе посмотрел на разрытую могилу, затем медленно перевел взгляд на меня. Ночной воздух между нами наполнили печаль и гнев. В эту секунду я поняла, что он никогда не простит меня и я никогда не смогу простить себя.
– Как ты могла так поступить со мной? – спросил Эли.
– У меня была семья, – прошептала я.
Дети теряют невинность постепенно. Покровы снимаются один за другим, пока наше сердце не оказывается обнаженным и отполированным до блеска. Остаток наших дней мы пытаемся вспомнить, как страстно любили когда-то и как безыскусно мечтали, пока жизнь не добралась до нас…
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1972 год
Глава 1
«Когда я вырасту, буду жить там, где поблизости нет ни одной горки», – поклялся про себя нищий и бездомный Эли Уэйд – умный и настойчивый десятилетний мальчишка. Он упорно шел вперед, обливался потом, но напрягал все свои силы, помогая отцу толкать их перегруженный фургон вверх по раскаленному асфальту горной дороги, вылизанной, словно парадная аллея. Последние две недели семья Уэйд двигалась только в гору. Они уехали из родного холмистого штата Теннесси, пересекли Аппалачи в западной части Северной Каролины и теперь направлялись к югу. Проклятый старый проржавевший грузовичок еле полз и в конце концов выдохся совсем.
Кастрюли, керосиновые лампы, ржавая угольная печурка с грохотом бились о задний борт машины. Нижние ветки деревьев норовили зацепиться за привязанные сверху грязные старые матрасы и садовые стулья. Кухонное полотенце вырывалось из бокового окна фургона, как будто подавало знак Энни Гвен Уэйд, матери Эли, которая мужественно шла по каменистой неровной обочине. Пот заливал ей глаза, а четырехлетняя Белл цеплялась за ее шею.
Эли поднял голову. Джаспер одной рукой придерживал рулевое колесо, налегая всем телом на открытую дверцу кабины. По лицу отца и его мускулистым рукам стекал пот. Эли поморщился. Пот, нищета и гордость всегда сопровождали семейство Уэйд, как пыль сопровождает мраморные разработки, на которых работал Па. Эли порой стыдился своего отца, но был безгранично предан ему.
Неожиданно мальчик заметил молодую ель у обочины. На ее стволе кто-то прикрепил сверху вниз пять небольших, написанных от руки плакатов.
«Да благословит господь президента Никсона».
«Иисус не спасет хиппи».
«Прекратите войну!»
В первых трех надписях не было ничего необычного – Эли не раз видел такие вдоль дорог. Но последние два плаката заставили мальчика удивленно открыть рот.
2 
