16 
Аня процедила сквозь зубы, мысленно пообещав себе, что больше в этом доме к телефону подходить не будет.
– Я не Антон, и почему он трубку не берет, не знаю.
Голос немного опешил, но потом завибрировал на сверхвысоких частотах, Ане даже пришлось отодвинуть трубку от уха, чтобы не быть захлестнутой волной негодования и ярости, льющейся из трубки.
– А ты кто такая? Я его подруга, а ты кто?
Не отвечая, Аня пошла в комнату к Антону. Он, как обычно, сидел на кресле, уставясь в экран ноутбука и озадаченно почесывая в затылке. Она сунула ему в руку трубку и агрессивно произнесла:
– Это твоя подруга.
Скривившись, Антон поднес телефон к уху.
Аня хотела развернуться и уйти, но он схватил ее за руку и удержал.
– Алло? Кто это? – услышав ответ, пренебрежительно пожал плечами. – Ну, и что ты мне названиваешь, голубушка? Слушай, если для тебя это что-то и значит, то для меня ничего. Я тебе никаких обещаний не давал. Чего ты от меня хочешь? Знаешь, я тебе откровенно сейчас ничего сказать не могу, тут со мной рядом моя хозяюшка стоит, кормилица-поилица.
При этих словах Аня дернулась, пытаясь уйти, но он лишь крепче сжал ее руку и подмигнул.
– А уж это понимай как знаешь, кто она мне. Ну, пока!
Не слушая больше воплей огорченной девицы, отключил телефон. Негодующая Аня забрала трубку и проговорила, угрожающе помахивая ею над его головой:
– В следующий раз сам отвечай на звонки, я тебе не секретарь!
С удовольствием посматривая на ее раскрасневшееся лицо, он возразил:
– Ты домработница, и брать телефонную трубку входит в твои обязанности! Кстати, ты вполне могла бы избавить меня от досадной необходимости объясняться с надоедливыми особами. Сказала бы, что живешь здесь, глядишь, в следующий раз они бы больше и не звонили.
Ане очень хотелось рявкнуть что-нибудь неприличное, но она сдержалась. Гордо развернувшись, ушла на свое рабочее место.
В последующие дни было несколько телефонных звонков. Один от Юрия Андреевича, пару раз звонила мать Антона, и с десяток звонков поступило от настойчивых девиц, причем каждый раз названивала другая. Все они терялись, услышав женский голос, но довольно напористо требовали Антона.
Аня с нескрываемым злорадством объясняла:
– Не могу, он велел всем сообщать, что, поскольку я здесь живу, звонить ему больше не стоит! – и, не дожидаясь ответа, давала отбой.
Возможно, среди отшитых столь жестоким образом девиц были и ценные для Антона экземпляры, но как она могла их отсортировать? Сам потом пусть извиняется, как может. Не ее это проблемы. Она лишь выполняет его указания, и ничего больше.
За пару недель до Нового года Аня пришла домой (хотя какой это для нее дом, место рабства) уже в шестом часу вечера. Морщась, соображала по дороге, что же приготовить на ужин. К ее изумлению, он встретил ее у порога в нормальном спортивном костюме без торчащих из ноги штырей. Хотя сумку из ее рук не взял.
– Не волнуйся, через месячишко я, как положено нормальному мужику, сам буду носить тяжелые сумки, тебе больше не придется.
Она вскипела.
– Естественно, не придется – я сегодня же уезжаю домой! Дальше ты вполне справишься и сам!
Он укоризненно покачал головой, и снисходительно, как с несмышленым ребенком, усовестил:
– Ну, дорогая, нельзя же постоянно думать только о себе!
От этих наглых слов Аня опешила. Воспользовавшись моментом, Антон, театрально приложив руку к груди, продолжил:
– Мне еще долго нельзя будет напрягаться. А сколько километров в день делает домохозяйка по кухне, чтобы приготовить примитивный обед? – он закатил глаза и трагическим тоном, будто полжизни потратил, выверяя статистику, заявил: – Пять километров!
Аня унесла покупки на кухню, недовольно бормоча под нос:
– А никто не заставлял такую квартирищу отхватывать. Вот у меня никаких километров наматывать не надо. Любое блюдо можно приготовить сидя, дотянувшись до любого угла кухни. Сплошная экономия жизненной энергии.
Войдя на кухню, остановилась, пораженная, – на обеденном столе стояло блюдо с куриными рулетиками, три вида разных салатов и приготовленные приборы. Антон самодовольно пояснил:
– Мы с дядей Колей, отцовским водителем, после больницы заскочили в универсам. – Достал из холодильника бутылку французского вина и ловко вытащил пробку. – Это в честь превращения меня в нормального человека. Иди мой руки.
Аня вымыла руки, а заодно и переоделась в простенькое синее платье. Выпендриваться перед придирчивым работодателем она принципиально не желала.
16 
