38 
– Не спеши так считать. Ты ведь знаешь поговорку: «Любишь меня – люби и мою собаку»? Ну, не обязательно собаку, возможно, кошку или кто там еще бывает?
– Ну знаю. И что?
– А как насчет «Любишь меня – люби и мою игуану»?
Кайра аж подпрыгнула от удивления.
– Неужели Элвис? – и уставилась на коробку на переднем сиденье.
– Он.
– Но ты же сказал, что Топор из него что-то приготовил?
– Я этого не говорил. Ты не так поняла. Я отдал его Топору, а тот побоялся вернуть его Игги. Тогда я забрал Элвиса домой. А потом началась наша история, и я больше не бывал в баре.
– И все это время он жил у тебя?
Коул кивнул.
– И сидел в коробке тогда в спальне?
Коул опять кивнул.
– Мне и в голову не могло прийти. Надо же.
– Надо уметь прятать ящериц.
– Почему же ты не выпустил Элвиса на свободу?
– Выпустил. Да он вернулся обратно.
– Между прочим, Игги обещал награду за его возвращение. Он и не знает, что ты стащил его, – рассмеялась Кайра.
– Я не воровал. Все получилось само собой, я же объяснил. А у Игги теперь новый любимчик – питон. И Игги теперь не Игги, а Снейк.
– Боже, как романтично! Черт с ним, с Игги! А этот Элвис останется здесь с тобой?
Коул потрепал ее по плечу.
– Ну, Кайра! Он же в некотором смысле помог нашему сближению. Он теперь как талисман.
– Ничего себе талисман. Пожирающий сверчков.
Тут Коул притянул ее к себе и, хитро улыбаясь, сказал:
– Слушай, а если я поклянусь, что больше никогда в жизни ты не увидишь сверчка, ты наконец разрешишь мне войти в дом?
– Да ну тебя! Я только этого и жду.
Обнявшись, они пошли к крыльцу. Уже в холле Коул спросил:
– Где твоя спальня?
– Наша спальня наверху.
Коул взлетел вверх по лестнице и остановился в дверях спальни, пораженный увиденным.
– Ага, детка, вижу, ты ждала меня. Тут кругом шелк. Но почему красного цвета?
Кайра потянула его за руки к кровати:
– Черные полосы в нашей жизни кончились.
38 
