224 
Повернувшись, она увидела секретаршу, входящую в прихожую. Лес нахмурилась еще сильнее. Эмма была одета словно для выхода – в светлый костюм и шляпу. Лес вновь глянула на багаж у двери и потерла лоб, старясь собраться с мыслями.
– Разве уже пришло время вашего отпуска?
– Нет. – На лице у женщины застыло выражение, которое Лес всегда называла «не-допущу-никакого-вздора». – Я уволилась. Я отдала вам заявление две недели назад. Сомневаюсь, что вы в то время были достаточно трезвы, чтобы понять, о чем идет речь. Поэтому я взяла на себя смелость уведомить миссис Кинкейд о своей отставке. Уверена, что она подыщет кого-нибудь другого, кто займет мое место.
– Вы уезжаете? Но вы не можете так поступить, – воскликнула ошеломленная Лес.
– Я не устраивалась к вам сиделкой и барменом. Три месяца я ждала, пока вы справитесь со своим горем, но вы, как оказалось, предпочитаете упиваться жалостью к себе. Вы не единственная женщина, потерявшая любимого человека. Жизнь продолжается. И я не собираюсь загнивать здесь с вами. Я секретарь и домоправительница. Не хочу, чтобы мое умение пропадало понапрасну. Мне нужно то воодушевление, которое дает настоящая, трудная работа.
– Вы не можете уйти. Что я буду делать без вас?
Лес действительно не могла представить себе дом без спокойной, умелой и надежной Эммы Сандерсон.
– Предлагаю вам идти работать.
– Что?
– Я хорошо понимаю, что вы из семейства Кинкейдов и что мой совет мало вам подходит, – ответила Эмма с некоторым раздражением из-за того, что ей приходится об этом упоминать. – Но человеку, потерявшему кого-то очень любимого, нужна работа, по-настоящему увлекательное занятие. Я не говорю, что это уменьшает боль и горечь утраты. Но это удерживает от полного погружения в себя, и постепенно человек начинает справляться со своим горем. Да, было бы лучше всего, если бы вы нашли себе какую-нибудь работу.
– Работу? Можете вы себе представить, чтобы Лес Кинкейд-Томас искала работу? – Сама мысль об этом казалась нелепой, и Лес не могла удержаться и не посмеяться над ней. – Боже мой, вот это совет!
– Я была уверена, что вы сочтете его смешным, – натянуто произнесла Эмма.
– Скажите по совести, Эмма, вы сами в это верите? – Лес еще помнила, какую испытала горечь, когда Триша однажды сказала, что ее жизнь состоит в том, чтобы никогда ничего не делать. – Какая у меня профессия? Что я смогу делать? Наняться к кому-нибудь секретарем?
– Почему бы и нет, если вас это заинтересует? Работа должна доставлять удовольствие, что бы вы ни делали: стряпали, следили за садом или… – Эмма внезапно замолкла и вздохнула. – Я понапрасну сотрясаю воздух. Вы, вероятно, недостаточно трезвы, чтобы запомнить эту беседу. До свидания, Лес. Мне нравилось, как мы с вами в прошлом хорошо сработались. Миссис Кинкейд любезно согласилась дать мне рекомендацию, так что вы можете себя этим не утруждать.
Лес смотрела, как Эмма поднимает чемоданы и один за другим выносит за дверь. Подкатило такси, и водитель загрузил ее пожитки в багажник. Лес подошла к двери.
– Стало быть, вы действительно уезжаете? – пробормотала она.
– Да. Мне очень жаль, – сказала Эмма и села в машину.
Проводив взглядом удаляющийся автомобиль, Лес медленно закрыла дверь и повернулась лицом к окончательно опустевшему дому. Все ее покинули – Джейк, Эндрю, Роб, Триша, Рауль. Или она сама прогнала их прочь?
В голове не было ни единой мысли. Только громко стучало сердце.
Лес побрела в гостиную и вдруг застыла на пороге. Она опустила глаза на халат, заляпанный винными пятнами. Руки поднялись к спутанным волосам. Время уже за полдень, а она даже не попыталась одеться.
Работа. Она громко рассмеялась над советом, который Эмма преподнесла ей на прощанье. Да кто возьмет на работу такую половую швабру? «Любое дело, которое доставляет вам удовольствие». Испытывала ли она когда-нибудь удовольствие от работы? Что было в ее жизни, кроме дома, семьи и общественных комитетов? И все же было несколько дел, которые давали ей настоящее наслаждение, – помощь Робу с пони для поло, охота на лис в Вирджинии, работа с Джейком на Хоупуортском конном заводе.
Хоупуортская ферма. Глаза Лес наполнились слезами, когда она вспомнила беззаботные дни детства в родительском доме. Она оглядела прекрасно обставленную комнату. Какая пустота! Ни жизни, ни любви.
И она поняла, что здесь ее ничто не держит. Торопливо убыстряя шаги, она вошла в библиотеку и направилась прямо к телефонному справочнику на письменном столе. Открыла желтые страницы со списком авиалиний, подняла телефонную трубку и набрала номер.
224 
