48 
— Не могу поверить: ты в моем ресторане, — сказал он, глядя на ее сияющее лицо.
— Сомневаешься, можешь потрогать меня. Или поцеловать. — Она искоса блеснула на него глазами и кокетливо подставила для поцелуя щеку.
Энди наклонился и коснулся губами ее щеки. Быстро, будто боялся обжечься. Совсем не так, как ему хотелось.
— Ждешь кого-то? Или просто так заглянула? — спросил он.
— Просто так.
— А почему тогда не подошла?
— Хотела проверить, почувствуешь ли ты мой взгляд. — Не сводя с него синих смешливых глаз, она, как обычно, склонила голову к плечу и оглядела его.
— Очередной тест, который я, надеюсь, прошел с успехом? — усмехнулся он.
— Да. Хотя, как всегда, долго сомневался.
— А ты думаешь, легко поверить, что я вижу тебя в своем ресторане?
— А ты что, глазам своим не веришь?
Пока она хихикала, Энди подумал, что ему иногда хотелось бы не верить своим глазам. Например, вчера.
— Ты не против, если я к тебе присоединюсь? — вместо ответа спросил он.
— Конечно, не против. Я ведь пришла к тебе, Куку. Или ты и этому не веришь?
Он и верил, и не верил. И просто ничего не понимал. Ничего, кроме своего сердца, которое теперь не билось, а неудержимо отплясывало в его груди какой-то праздничный африканский танец.
Он сел напротив нее и изо всех сил нахмурился, стараясь скрыть от нее эту необузданную пляску в груди. Жестами переговорил с официантом, объясняя, чтобы он перенес сюда его кофе.
— А ты, похоже, не очень рад меня видеть, — сказала она, хлопая ресницами.
— Я неплохо порадовался, увидев тебя вчера. Как он? Успешно проходит тесты? Или уже на каком-то завалился? — Он не знал, откуда прорвался этот язвительный упрек.
— Пока держится отлично. А что? — легко ответила она.
— Я знаю, что это не мое дело, но мне почему-то хочется узнать, как ты живешь, Русалка. Я не имею в виду личную жизнь, — извиняющимся тоном сказал он. — Меня интересует, чем ты занимаешься?
— Хочешь знать, есть ли у меня какая-нибудь приличная людская профессия?
— Нет. Меня не интересует, приличная она или неприличная. Мне просто хочется получше узнать тебя. — Он знал, что ему терять нечего. Чем бы она его не ошарашила. — Пойми, я не стану тебя осуждать, потому что ты выше всего, что ты делаешь, Русалка.
— Представляю себе, что там варится в твоей голове, Куку, — рассмеялась она. — Хотя… мне стыдно. Стыдно, потому что как раз то, что мне хочется делать больше всего, я не делаю. Я, например, уже год как забросила свое любимое дело.
— И какое же это дело, Русалка?
— Археология, — сказала она тихо и стыдливо опустила глаза.
— Археология?
У Энди глаза вылезли на лоб. И это то, что она от него скрывала? То, чего стыдилась? Ему теперь было стыдно за себя.
— Да, — продолжала она. — Меня папа в детстве таскал с собой не только на вечеринки. Я еще часто ездила с ним в экспедиции и на раскопки. Там и заразилась любовью к истории и разным древним находкам. А после университета осталась работать на кафедре и продолжала ездить в экспедиции и на раскопки. Бывало даже с учеными со всего мира. Эх, какое это было время…
— Так вот откуда ты так хорошо знаешь английский?
— Что английский! Я была хорошим молодым специалистом.
— Тогда почему же ты забросила любимое дело?
— Потому что я дура. Не знаю, что на меня нашло, но только после того, как я встретила Пьера, все в моей жизни покатилось под откос. Стала ездить с ним по разным тусовкам, пропускать работу. И меня однажды попросили уволиться. А я ведь мечтала защитить диссертацию… — Она вздохнула и постучала себя кулачком по лбу. — Потерянная.
— Не думаю. Ты еще можешь вернуться. Не стоит так отчаиваться, Русалка.
— После того, как я опозорила своего отца? Нет, я не смогу.
Глупая гордыня молодости, подумал Энди.
— Русалка, все в этой жизни совершают ошибки. В этом нет ничего страшного, потому что многие из них можно исправить.
— Можно, только я теперь не знаю, с чего начать, — грустно сказала она.
У их столика появился официант и поставил перед ней тарелку риса и овощные манчжуриан в соусе. Энди вспомнил о своем кофе.
— Кофе хочешь? — предложил он и потрогал кофейник. — Хотя, извини, он уже остыл.
Официант унес его остывший кофе, а она продолжала смотреть на него, будто ждала чего-то.
— Послушай, Русалка, я не знаю, чем могу тебе помочь, но был бы очень рад, если бы мог, — сказал он.
48 
