– Барыня, вы, наверное, вести добрые получили? – поинтересовался мальчуган.
– Да, самые добрые! А ты не откажешься выпить чаю с пирожными? Какие бы ты хотел?
Мальчик растерялся, его мать работала сиделкой в больнице, получала немного и пирожными его не баловала.
– Не знаю, наверно, сладкие…
– Глафира! Сделай мальчику тех сладостей, каких он захочет. Иди к прилавку…
Арина подтолкнула робкого мальчугана, совершенно забыв, что ее обокрали и предали. Она сияла от счастья.
– Арина Даниловна, чего это вы прочитали? Уж не счета ли от фабриканта Волкова вас так порадовали? – поинтересовалась Глафира.
Арина протянула ей письмо, та же быстро пробежала его глазами:
– Вот видите, все образуется. Вы идите, я сама в кондитерской управлюсь, да, вам собрать надо чего-нибудь с собой, поди, в больницах круассанами не кормят.
* * *
Арина, собрав узелок с передачей для Василия, отправилась на Сокольническую слободу, в больницу. Здание из красного кирпича выглядело обшарпанным, ведь больница строилась почитай пятьдесят лет назад московским градоначальником графом Александром Шуваловым. Что и говорить, граф Шувалов, как человек просвещенный для своего времени для города сделал нимало: сам не воровал и подчиненным свом не давал, построил множество больниц, общественных библиотек, приютов и домов престарелых. Именно при его правлении на Рубцово-дворцовой улице, что близ Стромынки, заложили Храм Вознесения Христова.
Но время шло и все менялось, имя Александра Шувалова, забылось: кто ж его знает, какой градоначальник правил Москвой полвека назад! Однако осталась больница на Сокольнической слободе, где в хирургии с перевязанной головой лежал в палате № 4 Василий Еленский.
Арина зашла в больничные ворота, к ней подошел дворник, он же местный страж порядка, и поинтересовался:
– Куда, барышня?
– К жениху, в хирургию.
– Держитесь правее, там увидите зеленое крылечко, вот вам прямо туда, – наставлял дворник.
Арина поблагодарила доброго стража и пошла так, как он сказал. Пройдя через зеленое крылечко и, войдя в здание, она прочитала надпись, сделанную красной краской на стене: хирургия. При входе сидела старенькая нянечка, которая также поинтересовалась: куда и зачем?
– А так вы к тому сердешному художнику, которого подобрали на набережной с разбитой головой, – прошамкала старушка. – Помню, рано утром его привезли: весь в крови, думали – не выживет… Ан ничего! Живучий твой жених-то оказался. У хирурга бумаги вчера попросил: и марает ее без конца, все сказочных чудищ рисует, и складно так получается, – рассказывала без умолку добродушная нянечка, провожая Арину до палаты.
Арина увидела дверь, выкрашенную еще во времена Шувалова белой краской, и номер «четыре».
– Спасибо, – она сунула нянечке пятьдесят копеек.
Та посмотрела на монетку, поклонилась и пошаркала обратно на свой пост.
Арина приоткрыла дверь и робко заглянула внутрь. Палата была переполнена, пять больных с различными увечьями лежали на кроватях, лишь один сидел и смотрел в одну точку. Девушка растерялась: где же Василий? Все в одинаковых больничных пижамах, перевязанные, перебинтованные были похожи друг на друга. Она решилась войти, иначе Василия ей не найти. Когда она очутилась в палате, то сразу же стала объектом повышенного внимания, любопытные взгляды, как по команде, дружно устремились на статную красивую барышню. С кровати, что стояла у окна, раздался знакомый голос:
– Арина Даниловна! Я здесь…
Арина увидела Василия – в полосатой пижаме, бледного, с перевязанной головой. Она тут же устремилась к нему, к глазам подступили слезы и, она не выдержав, разрыдалась.
– Василий Иннокент… – плакала она, проглатывая слова, – как вы меня напугали. И батюшка ваш приходил…
Василий с обожанием смотрел на девушку, она же утиралась платком, сидя на краешке кровати.
– Вот ваши любимые круассаны, Глафира собрала, и просила пожелать скорейшего выздоровления, – она высморкалась, и попыталась придать голосу немного бодрости. – Ну, как вы здесь? Как доктора?
– Доктора хорошие. Сказали, что мне повезло, видать, не судьба была умереть. А так сами видите – тяжко здесь, – он показал глазами на увечных, что лежали на соседних кроватях. – Как только очнулся, сразу же пришел полицейский из участка, я ему все рассказал… Да разве найдут они грабителей. И извозчик с ними был заодно.
Арина встрепенулась: