Есть любовь и сильная, но любителей клубнички ждет разочарование
133 
Потом я первый труп увидел. Вроде обычный, в смысле – человеческий, что приятно. Я уж, было дело, опасался, что назначат в местную стражу каких-нибудь когтисто-клыкастых, три метра росту, два в обхвате. Небось, пока такого урода завалишь, полдиска из «Дегтярева» отработать ему в пузо надо, а уж про автомат и вовсе думать неохота.
А тут – человек… ну или чего-то человекообразное. И вполне нормально успокаиваемое дюжиной пуль навылет.
Форма у него была забавная. Эдакая помесь камзола с гимнастеркой, синяя с черным, а на груди маленький золотой герб. Из оружия при нем разве что жезл имелся, резной такой, полированный… а может, и не жезл это был вовсе, а дубинка какая… леший его разберет. Скорее все же жезл, потому что, когда мы на второй этаж выбрались, там такое творилось – головы не поднять! Шквальный огонь из всех трех коридоров, что к лестнице выходили. Огонь, в смысле стрельбы, а вообще лупили в основном чем-то типа снежков – только от каждого такого вот снежка в стене россыпь дырок, причем поглубже, чем от наших пуль. Чуть меньше – молниями разноцветными, а огненными шариками совсем редко.
Наши, Степкина тройка, тоже, понятно, без дела не сидели – тоже поливали из-за угла почем зря. «Шмайссер» в этом смысле, пожалуй, из всего наличного арсенала шутка самая удобная: «ППШ» под таким углом черта с два удержишь, а пулемет тем более. Так что Степка свой «МГ» пока отложил, а вверенный ему коридорчик обрабатывал гранатами. Хорошо так, обстоятельно – когда мы поднялись, он как раз вторую связку швырять приготовился. Повезло – увидел нас вовремя. А то ведь… связка противотанковых – это вам не фунт изюма, даже сушеного, – как пойдут осколки по стенам да углам рикошетить… «мама дорогая» и то пискнуть не успеешь.
Но – заметил. И связку пока опустил.
Что еще нам помогало – так это то, что внутренняя планировка у этого блокгауза была… ну, не то, чтобы дурацкая, какой-то смысл в ней присутствовал… наверное. Но для нормального человека – странная. Зато мы с лестницы смогли, не подставляясь, по правому коридору длинными полоснуть. И пока там, на другом конце коридора, решали, нравятся им наши пули или так себе, р-раз – уже рядом с Соловьем стеночку обнимаем.
– Гранаты готовь! – хрипит капитан и сам лимонку с пояса рвет. – Я, потом связку, пять секунд – и по одной… давай!
И бросил – даже сквозь пальбу четко слышно было – по полу прогремела, грохнула… Степка подождал, пока осколки провоют, сплюнул, наклонился поудобнее и с разворота метнул свой подарочек.
Я еще подумать успел – плохо, что у самого лимонка в руке, уши не зажать. Все-таки эрпэгэшки, пусть 40-е, а не 41-е… три раза по ноль семь с хвостиком кило взрывчатки в помещении без окон… и ка-ак рвануло! Из коридора дым, пыль, осколки… еще ошметки какие-то взрывом вышвырнуло.
Нас хоть уже и ослабленной, отлаженной волной, но все равно приложило ой как не слабо. По крайней мере, пока меня капитан за плечо не дернул, я стоял, покачиваясь, и сообразить пытался, в каком ухе у меня звенит сильнее.
Моя собственная лимонка после Степкиной связки почти и не услышалась. Так, хлопнуло чего-то. А граната Князя и того тише.
И – ходу! Вперед, вперед и вперед…
Похоже, со связкой мы все-таки слегка того… переборщили – за отсутствием фрицевского танка она пол обрушила, метра на полтора. Кстати, Олегова граната, кажется, как раз туда улетела, потому и звук был такой тихий. Ну и, соответственно, те, кто в этом коридоре на момент взрыва имел невезение толпиться, дружно прилегли вдоль стеночек, кто целиком, а кто и не очень.
Ладно, думаю, наши понизу сюда добраться еще не могли… и тут из провала голова высовывается. Не наша голова – череп бритый сверкает, на лбу завитушка какая-то, типа иероглиф. Увидел нас, начал пасть раскрывать – я его очередью смел, а Князь и капитан ему вслед еще по лимонке добавили.
Не, думаю, до чего все-таки приятно воевать, когда гранаты экономить не нужно. Раньше бы так…
Отфутболил вбок чью-то конечность, перескочил через провал, бросился к углу – а из-за него очередная молния вылетает и ка-ак шваркнет об стену в полуметре от лица. Хорошо еще, не срикошетила – но и так искрами забрызгала, я едва не взвыл. Упал, перекатился, вскинул автомат и пошел коридор перед собой свинцом крестить!
Кажется, пятеро их было. Нет, вру – четверо, а пятого Князь срезал, когда тот из комнаты вылетел. Из «МГ» с пояса – это, конечно, издевательство полное, а что делать? Хочешь жить – учись крутиться!
133 
