Капец
65 
Так… уже теплее…
Лежать на камнях больно… в особенности когда по твоей спине неторопливо прохаживаются два сапога… отнюдь не пустых.
Даже в шинковании, лениво цедит Старик, даже в пресловутом шинковании ближнего своего железяками различной степени кривизны и заточенности главное – именно выбор правильной стратегии. Не важно, запомни, не важно – пистолет у тебя в руках, двуручный меч, украдкой подобранный камень, горсть песка или кукиш без масла. Если правильна стратегия – ты победишь! Если же ты умудрился загнать себя в стратегическую жопу… что ж, шанс выкрутиться на тактическом уровне у тебя, возможно, останется. Но! Учти – на каждого выкрутившегося Македонского в науке истории припасено по десятку Ганнибалов, Карлов Двенадцатых, Наполеонов и прочих блестящих тактиков, одержавших кучу блестящих же тактических побед и в итоге блистательно просравших все и вся.
Горячо? Пожалуй, что совсем горячо.
В черном бархате над его головой начали медленно разворачиваться пастельные полосы. Когда-то, вспомнил Швейцарец, это сияние звалось северным… когда-то… до войны.
Анна… Аня-Аннушка добилась в шинковании, тьфу, в фехтовании успехов. Особенных успехов, сказал наш ничего не говорящий впустую иерарх Дяо. И – математика. Аннушка умеет считать, умеет мыслить стратегически… эге, да, похоже, товарищ Дяо чуть ли не открытым текстом намекнул, что Анюта у нас не по годам расчетливая сука, достойная наследница своего высокопролезшего папаши. Если это и в самом деле так, подумал Швейцарец, то бедному десятнику Энрико можно лишь посочувствовать – как и любому другому, кого эта барышня возжелает использовать в качестве подстилки для вытирания сапожек.
Так?
Так, да не совсем.
«В кэндо… и математике». Дяо, Дяо, дятел ты долбаный, почему же ты назвал обе дисциплины. Почему «и»? А и Б сидели на трубе, А упало, Б пропало… И служило в КГБ?
Швейцарец вздохнул.
Черт, может, я вообще слишком много думаю? Излишне богатое воображение иной раз способно навредить куда хуже, нежели отсутствие этого самого воображения напрочь. Может, на самом деле этот Дяо вовсе не Ришелье с Фишером в одном лице, а обычный перекрасившийся партайгеноссе? И я тут навосстанавливал скелет динозавра по косточкам курицы из позавчерашнего бульона? Устроил мысленную дуэль с ветряной мельницей?
Нет. Я был там, я видел эту жирную хитрую тушу. Иерарх Дяо – это очень умная, нет, очень, очень умная сволочь. И я молился, если бы знал, как это делать… молился бы, чтобы он был в этом проклятом замке, когда я… Прекрати! Прекрати и забудь, не смей даже думать об этом – до срока!
Швейцарец резко сел. Закрыл глаза. Медленно – очень медленно – досчитал до сотни. Выдохнул. Прислушался. Кровь в висках стучала привычно-размеренно… глупость какая, он что, детектор лжи собрался обманывать, по той забавной стариковской методе…
Глупость.
Думай, голова, думай, зло приказал он. Папаху куплю, атаманом назовусь.
Анна… почему же ты вдруг сорвалась с места и бросилась вместе с этим десятником через всю нынешнюю Ойкумену? Что погнало тебя? Неужели это и в самом деле были четыре слова, которые один из подручных иерарха Бура выкрикнул своему шефу, не обращая внимания на замершую у стены полуразобранную куклу?
Принято радио на немецком!
Звезды кололи глаза холодными лучиками-льдинками. Швейцарец моргнул, с силой потер виски… задавил начавший было накатывать из глубины зевок.
Немецкий – это да, это было сильно. Ладно бы английский либо, скажем, французский – второй основной, если верить книжкам, язык Канады, не представлявшей собой особо важной мишени. Ну или все же испанский. Хотя Латинскую Америку должна была здорово пришибить отрыжка Судного дня – серия потрясших израненную планету «природных» катаклизмов. Старик говорил, что им одних цунами должно было хватить выше крыши – большинство крупных городов там были приморскими…
А немцы… по обеим Германиям, что называется, «от души» помолотили тактическим ядерным еще до Апокалипсиса. Плюс океанские воды… откуда, черт побери, там возьмутся уцелевшие? С мощным радиопередатчиком, способным пробиться через электромагнитное безумие нынешней атмосферы.
У этого вопроса был и другой ответ, но сейчас Швейцарец сознательно придерживал его – хоть и считал куда более вероятным. Подождет… до встречи со Стариком.
Итак, храмовники принимают радиограмму – и меньше чем через две недели Анюта учиняет побег. Не в пустоту, не абы куда – девушка явно имеет перед собой четкую цель… на Западном побережье… или еще дальше? За Волжским морем, в землях, где водятся драконы, как любили писать на старинных картах… то есть мутанты… а может, и не водится там никто, даже тараканы, а есть лишь спекшаяся в шлак почва, все еще сочащаяся невидимым ядом. Старик уверяет, что если американцы сумели запустить хотя бы половину своих баллистических «пташек», то вся европейская территория Советского Союза превратилась бы в сплошное пятно радиации. 300 рентген в час. Физическая смерть всех и всего от Бреста до Урала включительно. Минус правительственные бункеры и те, кто в ракетных шахтах и прочих укрытиях. Впрочем, Старик в этом вопросе пессимист – Судный день отпечатался в его душе куда глубже, чем у прочих… и порой мне кажется, что я знаю – почему.
65 
