ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Во власти мечты

Ооооочень понравилась книга! >>>>>

Ваша до рассвета

Классный романчик! Читать! >>>>>

Жестокость любви

Почти вся книга интересная. Только последние 15-20 страниц не очень. >>>>>

Больше, чем гувернантка

Понравился роман, но немного скомканный конец ...жаль ..задумка хорошая >>>>>




  2  

Наконец пришли. Тип с бородой осторожненько так в двери поскребся, прислушался, створку приоткрыл, меня внутрь пихнул, а сам снаружи остался. Причем видно было по бороде, что сильно ему внутрь не то что заходить, а и заглядывать-то не хочется.

Ну вот эта комната мне и самому не понравилась. Большая, в окнах стекла мутные, справа два стола, и оба до краев колбами да ретортами заставлены, и во всех какая-то разноцветная химия бурлит. А за столами, в углу, кресло виднеется, с подножкой и с подлокотниками, вроде как зубоврачебное, да что-то ни я на зубы не жаловался, ни кабинетик этот на докторский не смахивает. Разве что таких докторов, у которых в петлицах по две молнии. Наслышаны, знаем.

Прямо передо мной помост, небольшой такой, а на помосте стол. Здоровый стол, весь красным бархатом забит сверху донизу. А за столом главный тип сидит, лысый, в черном халате без знаков различия. Согнулся и делает вид, что амбарную книгу, что лежит перед ним, изучает.

Ладно, поиграем, кто кого перемолчит. Мне-то что, я на тот свет не тороплюсь, поскольку в него не верю. Мне в него не верить по должности положено, как секретарю комсомольской ячейки.

Ага. Лысый наконец соизволил от книги оторваться и на меня уставился. Глаза у него какие-то странные, неприятные глаза. Словно в автоматные дула смотришь.

А я чего? Я ничего, так, химией интересуюсь.

Забавно, зачем я им все-таки сдался? О планах штаба дивизии нас никто в известность не ставил, а где их гаубичный дивизион, они и сами знают. Не иначе, новую методику на мне будут отрабатывать. А то на кой черт им простой старший сержант?

– Ты, – лысый со своего насеста прокаркал. – Знаешь, куда ты попал?

Ну, вопрос.

– В гестапо, – отзываюсь, а сам лихорадочно соображаю: «Или все-таки абвер? Мундиров-то я не видел».

Ясно только, что не полиция.

Самое странное, что ответ мой типа, похоже, удивил не меньше, чем меня – вопрос. Он даже репу свою лысую поскреб.

– Какое имя тебе?

– Чего?

– Имя!

Поиграть в молчанку? А проку им с моего имени? Нате, подавитесь. Если что – вы меня надолго запомните.

– Старший сержант разведроты 134-й стрелковой дивизии Сергей Малахов.

– Это имя твое?

Нет, откуда они этого клоуна выкопали? По-русски он чешет без акцента, может, из беляков недобитых? Подвинулся на старости лет?

– Нет, почтовый адрес.

Лысый на меня взглянул так, словно я вдруг по-японски начал трепаться. Снова поскреб репу и задумался.

– Ты, – наконец выдавил он, – умеешь убивать.

– Это вопрос?

– Ты умеешь убивать, – повторил тип. Да уж третий год только этим и занимаюсь!

– Не то слово. «Тиграм» с одного плевка башни сношу, а «мессеров» из рогатки, не глядя, щелкаю.

Ну, если честно, башню «тигру» тогда самоходчики снесли. Я только гусеницу гранатой распорол. Но комбат, тот все равно обещал на меня наградную написать. Мы ведь в его батальоне случайно оказались – место для прохода искали, а тут атака. Я «тигра» подшиб, а Прохоров из пулемета не меньше взвода положил. В общем, помогли удержать позицию. Правда, медаль мне так и не дали, да я и не возникал – своих, что ли, мало. А через неделю комбата того снайпер хлопнул.

– Мне нужно будет, чтобы ты убил для меня.

О! Вот теперь понятный разговор пошел. Вербуют. Ну, послушаем, послушаем.

– От этого человека зависит судьба страны.

Ух, ты! Это ж на кого меня нацеливают? Неужто на товарища Сталина?

– И не одной страны.

Нет, точно. Ну, думаю, Малахов, ты теперь любой ценой обязан отсюда живым выбраться и про это змеиное гнездо командованию доложить. Это твоя прямая обязанность, как бойца и комсомольца.

– А моя благодарность не будет знать пределов.

Ага, думаю, держу карман. Из «парабеллума» в затылок. Что б ему такое поддакнуть для правдоподобия?

– Как насчет счета в банке? – с такой ленивой ухмылочкой интересуюсь. – Учтите, я в марках не беру, только в фунтах.

Лысый непонимающе так на меня глянул.

– Платить сколько будешь, дядя? Здесь задаром не подают. – Если он начнет со мной торговаться – значит, все, клюнул.

– Пять тысяч золотых будут достаточной ценой.

Черт! Торгуется! Чего ж делать-то? Может, цену себе попробовать набить?

– Да за кого ты меня, дядя, держишь? – усмехаюсь. – За такие гроши тебе никто ворону не зажарит. Тридцать – и половину вперед.

Ну, думаю, если он это проглотит – значит, здесь не гестапо, а натуральный дурдом.

Тут в дверь снова поскреблись, и в створку просунулась какая-то крысиная морда – с заячьей губой и усиками под любимого фюрера.

  2