36 
— Гарри сейчас с Сэбом, — сказал Кэмбл, — именно поэтому ты не можешь до него дозвониться. В палате запрещено пользоваться сотовыми телефонами. По крайней мере, мы знаем, что братья вместе.
Тилли уже не в первый раз задалась вопросом, что бы она делала без Кэмбла. Он ехал быстро, но до больницы они все равно добрались только через четыре часа. Они остановились в пути лишь однажды — на автомобильной заправке. Кэмбл купил Тилли кофе и шоколадного печенья. Перекусив, она немного успокоилась. За все это время Кэмбл ни разу не позволил себе проявить неуверенность или в чем-то засомневаться.
Когда они наконец подъехали к больнице, Кэмбл помог Тилли выбраться из автомобиля. Она побежала в приемный покой, а он отогнал машину на парковку. До Гарри по-прежнему невозможно было дозвониться. Кэмбл надеялся, что он находится в больнице, в противном случае Тилли сойдет с ума от волнения.
К счастью, Гарри оказался в больнице. После недолгих поисков Кэмбл обнаружил Тилли в приемном покое, где она сидела рядом с братом. Ее лицо было заплаканным. Она поднялась на ноги, как только увидела Кэмбла, и протянула к нему руки.
Кэмбл обнял ее и обеспокоено посмотрел в ее лицо.
— Что с Сэбом? — напряженно спросил он.
— Он поправится. Он спит, но я мне разрешили увидеть его. Медсестра говорит, все будет хорошо. Я так рада, что с ним все в порядке, что не могу прекратить плакать. Глупо, правда?
— Вот, возьми, — сказал Кэмбл и протянул ей чистый носовой платок. Улыбнувшись, Тилли громко высморкалась.
— Спасибо, — поблагодарила она.
— Расскажи мне, что произошло.
— Я еще не слышала полного рассказа об их приключении, но похоже, они оба развлекались на вечеринке так, что дым стоял коромыслом. Сэб упал и сломал руку и лодыжку. Это послужит ему уроком на будущее, да и тебе тоже! — она мрачно посмотрела на Гарри. — Радуйся, что вы оба не оказались на больничной койке!
Сообразив, что от слез ее макияж явно потек, Тилли принялась вытирать платком размазанную тушь под глазами. Конечно же, она сделала только хуже. Теперь под ее глазами красовались темные круги, и она походила на панду. Кроме того, она испортила носовой платок Кэмбла.
— Перелом руки оказался очень серьезным. Сэбу сделали операцию. Сейчас он отходит от наркоза, и ему колют обезболивающее лекарство, но все будет хорошо, — проговорила она.
— Я же говорил тебе, что волноваться не о чем, — недовольно произнес Гарри и повернулся к Кэмблу. — Не могу поверить, что она притащила вас сюда! Сэб будет вне себя, когда проснется.
— Меня это нисколько не затруднило, — быстро изрек Кэмбл, желая предотвратить назревающую ссору. — Я был рад помочь.
— Не знаю, что бы я без тебя делала, — с улыбкой произнесла Тилли.
Убедившись, что брат поправится, Гарри оставил их одних.
— Ты пропустил церемонию награждения, свой рейс и деловые переговоры, — напомнила Тилли Кэмблу. — Мне ужасно неловко. Я заставила тебя проделать такой долгий путь из-за обычного перелома. Пожалуйста, прости меня, — сказала она, рассеянно вытирая лицо носовым платком. — Мне не следовало поддаваться панике.
Тилли слишком устала, поэтому присела на скамейку, расположенную у красивого стенного панно, изображающего великолепный вид на море. Художник явно постарался, изображая этот пейзаж. Но, несмотря на панно, больница производила унылое впечатление. Рядом со скамейкой на столе лежала стопка зачитанных до дыр журналов, тут же стояли использованные пластиковые стаканчики для кофе. В это время суток в приемном покое было тихо и сумрачно.
Спустя мгновение Кэмбл присел рядом с Тилли.
— Ты должна была приехать сюда, — сказал он, — а я должен был находиться рядом с тобой.
— У тебя ведь есть множество других, гораздо более важных дел, — произнесла она, теребя в руках носовой платок, но Кэмбл покачал головой.
— Нет, — тихо сказал он. — Ничто не может быть важнее тебя.
Тилли озадаченно посмотрела на него. Прочитав в его взгляде искреннее беспокойство за ее родных, она очень обрадовалась.
Кэмбл, несмотря на усталость, находился рядом с ней, разделял ее тревогу за Сэба. Он привез ее в больницу, а теперь сидит здесь с ней, поддерживая морально.
Она оглядела приемный покой, стаканчики на столе и неудобные кресла. Платье Тилли было измято, на груди у нее красовалось пятно. Скорее всего, она пролила на платье кофе, находясь в автомобиле. Излишнее количество шампанского, которое, как ей казалось, она пила давным-давно, напомнило о себе ужасной головной болью. Снова проведя под глазами носовым платком, Тилли вздохнула.
36 
