42 
— Все мужчины — козлы, — прошептала она.
Слова Молли вызвали у Клэр новый приступ рыданий.
— Мэтт не виноват, — пробормотала она сквозь слезы.
— Это я про Джазза. — Молли осуждающе покачала головой. — Он тут работает больше четырех лет, и что? Нашел тебя плачущей на кухне и побежал искать меня. Отстают мужчины в эмоциональном развитии от нас, женщин.
Клэр попыталась рассмеяться:
— Я его не виню. Я бы от себя такой тоже убежала, если бы могла.
— Знаешь, что он сказал? Джазз нашел меня и говорит: "Слышишь, у нее донатсы подгорели, и она плачет". Я спрашиваю у него: "Почему она плачет?" А он только испуганно на меня посмотрел. Как ты думаешь, они все такие глупые?
В этот раз Клэр все-таки рассмеялась, однако смех прозвучал как-то вымученно.
— Сегодня — да! Сегодня я действительно считаю, что они все такие глупые.
Молли поддерживающе кивнула:
— Хочешь об этом поговорить?
Клэр на секунду задумалась и покачала головой. Ей не хотелось говорить о Мэтте, не хотелось думать о нем. Тогда Молли взяла у нее из руки донатс и отложила его в сторону.
— В таком случае тебе пора домой. Достаточно с тебя на сегодня подгоревших донатсов и глупых мужчин.
— Ты же знаешь, что я никогда не ухожу с работы до полудня, — запротестовала Клэр.
— Купи себе мороженого, покопайся в саду, фильм посмотри, — проигнорировала ее возражения Молли. — Побалуй себя, одним словом.
— Почему ты не сказала, что Кайл — не мой сын?
Клэр подняла глаза и увидела Мэтта, стоящего на пороге ее дома.
Ничего не ответив на его вопрос, она достала из сумки ключи, которые искала, и прошла мимо Мэтта.
— У меня был тяжелый день, — сказала Клэр, подходя к двери. — Так что хочу тебя предупредить: если ты приехал опять меня оскорблять, то мне придется вызвать полицию. Или, может быть, мне лучше применить газовый баллончик?
Ей трудно было представить, как полицейские будут арестовывать Мэтта, а вот в том, что они с интересом станут рассматривать его машину и попросят автограф, она не сомневалась. Единственное, что немного радовало, — плакать ей не хотелось.
Мэтт посмотрел на нее, недовольно скривившись, и нетерпеливо махнул рукой.
— Почему ты не сказала, что Кайл не мой сын? — повторил он свой вопрос.
— Я тебе говорила, причем много раз. Почему ты меня не слушал, это уже твои проблемы, — отрезала она, открывая дверь.
Стараясь не смотреть на Мэтта, Клэр повесила сумку на крючок у входа и сняла куртку. Вдруг она вспомнила, как смешно, наверное, выглядит. Он ее уже видел в джинсах и розовой майке с названием кофейни, но сейчас и там, и там были пятна. Волосы, которые с утра она завязала в хвост, выбивались со всех сторон. Да и пахло от нее подгоревшим тестом.
В отличие от нее Мэтт смотрелся прекрасно в дизайнерских джинсах и рубашке с длинными рукавами. Одежда на нем всегда казалась простой, и одновременно дорогой. Только внимательно всмотревшись в его лицо, можно было заметить следы усталости.
Мэтт словно ждал от нее чего-то, но, когда в прихожей нависла тишина, он взял ее за руку:
— Клэр, прости меня.
Слова прозвучали вымученно, а выражение лица у него стало печальным и мрачным. То, что Мэтт нервно переступал с ноги на ногу, заставило Клэр рассмеяться. Она знала, что должна быть зла на него, но была физически и морально истощена.
— Боже, ты всегда ненавидел признаваться, что не прав, — сказала Клэр, вместо того чтобы накричать на Мэтта или отказаться принять его жалкие извинения. Она снова рассмеялась. — Помнишь, как мы сидели в пиццерии и несколько часов подряд спорили о том, что было раньше: Французская революция или Война за независимость США. Ты считал, что сначала произошла Французская революция, и я никак не могла тебя переубедить.
— Больше я эту ошибку не сделаю, — ответил Мэтт, и в его взгляде что-то блеснуло.
Клэр пожала плечами:
— Естественно. Двенадцать лет назад еще не придумали беспроводной интернет. Теперь тебе достаточно достать телефон и залезть во Всемирную паутину. Уверена, прежде чем начинать спор, ты тщательно проверяешь все факты.
— Я имел в виду другую ошибку. Я должен был прислушиваться к тебе. Тем более что с историей я никогда не дружил.
Смех Клэр стал более нервным.
— Это становится все смешнее и смешнее, — сказала она.
— Почему? — удивленно посмотрел на нее Мэтт.
42 
