47 
— Я его не поощряю, — возразила Коппер, — я просто разговариваю с ним, чего вы с Джорджией никогда не делаете.
— Это кривляние ты называешь «просто разговариваю»? — фыркнул Мел. — По-моему, со мной ты разговариваешь по—другому!
— Неужели ты заметил? — съязвила она. — Ты же не отрываешься от Джорджии. Я думала, ты уже давно забыл, кто из нас твоя жена!
— Я-то не забыл, — мрачно отрезал он. — Это вы с Бреттом решили, что не стоит обращать внимание на такую чепуху, как обручальные кольца!
Раздосадованная его намеками, Коппер села в постели и включила ночник. Если уж ссориться— а они с Мелом, несомненно, ссорились, — надо хотя бы видеть друг друга!
— Я Бретту не нужна. Только слепой не заметит, что он влюблен в Джорджию.
— Бретт?! — недоверчиво переспросил Мел и тоже сел. — Да Бретт в жизни ни в кого не влюблялся!
— А вот теперь влюбился.
— Так из-за этого он ни днем, ни вечером не дает тебе покоя? — ехидно спросил Мел.
— Естественно. Джорджия на него не обращает внимания, вот он и старается показать ей, что и она ему безразлична.
— Меня не убеждают доморощенные психологические этюды, — скривился Мел. — И с чего это ты вдруг стала таким специалистом в сердечных делах?
— Я-то знаю, с чего, — огрызнулась Коппер. — Это ты не узнаёшь любви, даже если она прямо перед тобой!
— Конечно, у тебя был большой опыт с Глином… — уколол он в ответ.
— Да, был, и больший, чем был у тебя! Мы с Глином любили друг друга.
— И он бросил тебя тоже от большой любви!
— По крайней мере он не стал мне врать, — в гневе воскликнула Коппер. — Глин добрый, и ему небезразлично, что со мной происходит, не то что ты!
— Что ж ты не боролась за него, если он так хорош?
— Видимо, зря! — сверкнула зелеными глазами Коппер.
— Подумать только, — издевался Мел, — стоило несколько недель подождать, и он был бы твоим!
— Еще не все потеряно, — Коппер уже не отдавала себе отчета в том, что говорит, — Элли до сих пор не ушла от мужа.
— А ты откуда знаешь? — нахмурился Мел.
— За пределами Бирраминды тоже живут люди, — язвительно ответила она, — и время от времени я с ними общаюсь.
— Ты звонишь Глину?
Мел хотел взять Коппер за плечо, но она увернулась, боясь, что весь ее гнев улетучится от одного его прикосновения. После долгих ночей безысходной тоски ей было даже приятно чувствовать жар охватившей ее ярости.
— А если и так, не твое это дело!
— Не мое дело, если моя жена звонит бывшему любовнику поболтать о том, о сем? Нет уж, очень даже мое!
— Мы ведь договорились о наших с тобой отношениях, — сердито бросила Коппер. — Мы заключили деловое соглашение, но в нем ни слова не сказано о необходимости прервать все контакты с окружающим миром!
— Мы договорились, что постараемся вести себя так, чтобы все верили, будто мы на самом деле семья, — не сдавался Мел. — Коппер, ты считаешься моей женой, и тебе пора уже играть роль жены лучше, чем ты это делала все время, а для начала — на ближайшие три года забудь о Глине!
Коппер мотнула головой, отбрасывая с лица пряди волос.
— Полегче, Мел! — предупредила она. — Ты, похоже, ревнуешь? Ревность — эмоция, такая же, как любовь, а мы с тобой хорошо знаем, как ты относишься к эмоциям.
— Да что ты знаешь об эмоциях? — отмахнулся он. — Тебя ничего, кроме бизнеса, не интересует.
— Как мило слышать это от человека, добывшего себе жену при помощи шантажа!
— Значит, я получил по заслугам, — с отвращением сказал Мел. — Получил женщину, согласную продаться ради привилегии разбить палаточки и поселить туда людей, готовых платить за удовольствие спать на голой земле.
Коппер судорожно вцепилась в простыню.
— Если ты обо мне такого мнения, не лучше ли окончить эту комедию прямо сейчас! — произнесла она дрожащим от бешенства голосом. — Продолжать в том же духе бессмысленно. Тебе нужна была экономка, теперь здесь есть Джорджия. Мне совершенно ясно, что тебе гораздо больше нравится, как она справляется с моими обязанностями, и потому я со спокойным сердцем могу оставить вас вдвоем и отправиться обратно в Аделаиду.
— И бросить на произвол судьбы обожаемый проект? — поддевал за живое Мел. — На это ты точно не пойдешь, не так ли, Коппер? Ты ведь собственноручно подписала контракт, согласно которому должна прожить здесь три года, значит, будь любезна, живи! Не нарушишь же ты свои обязательства только потому, что у тебя появилась возможность сбежать к Глину.
47 
