20 
— Но тебе жилось хорошо? — спросил Стефано, приподняв бровь, и Аллегра рассмеялась.
— Да, конечно. Я не пытаюсь рассказать тебе историю о бедной маленькой девочке. — Она пожала плечами. — Просто я совсем не видела жизни и, думаю, поэтому потеряла голову, когда увидела тебя.
— Понятно, — сказал он совершенно невозмутимым тоном, не выражавшим никакого согласия.
Аллегра взглянула в иллюминатор. Самолет поднимался над серым туманом, окутывавшим Лондон, навстречу яркому голубому небу.
Ей вдруг захотелось поговорить со Стефано. Но о чем?
Ты любишь меня?
Даже если бы их брак и не был деловым соглашением, все равно у них бы ничего не вышло. Она не была бы счастлива. Стефано не любил ее, он рассматривал ее только как некую собственность, которую надо беречь и обеспечивать, положив на полку.
И теперь она, на множестве мелких примеров, убеждалась в том, что он остался таким же.
Аллегра повернулась к нему. Он читал газету, склонив голову и скрестив ноги.
— У тебя квартира в Риме? А где именно?
Он оторвал глаза от газеты и слегка улыбнулся ей.
— В Париоли, возле виллы Боргезе.
— Я никогда не была в Риме, — призналась она, немного смутившись. Ее жизнь в Италии ограничивалась домом и церковно-приходской школой, а каникулы она проводила за городом, возле озера, вот и все.
— Я покажу тебе достопримечательности, если у нас будет время, — сказал Стефано.
— Разве мы сразу не поедем в Абруццо?
— Завтра. Сегодня вечером у меня деловой ужин. — Он помолчал, отведя от нее глаза. — Возможно, ты захочешь пойти со мной.
Аллегра напряглась, и в ней забурлило множество эмоций: волнение, удивление, удовольствие.
— Зачем? — спросила она.
Стефано поднял брови.
— А почему бы и нет? У большинства мужчин есть подруги, а у меня нет.
— Я не подруга.
— Нет, конечно, — согласился он. — Но ты приехала со мной, и нет никаких причин оставлять тебя одну на вилле, не так ли? — Он снова улыбнулся, в глазах его блеснули веселые искры. — Я думал, что мы можем быть друзьями.
— Да, — быстро сказала она. — Только…
Стефано ждал, вопросительно изогнув бровь. Аллегра поняла, что он совершенно запутал ее. Да, она не против, чтобы они были друзьями, но…
Ей хотелось бы забыть об этом поцелуе, об их прошлом, но она не могла. Прошлое надо было проработать, а не стараться о нем забыть.
— Хорошо, — слегка кивнув, сказала она. — Спасибо. Это будет… — она искала подходящее слово и наконец его нашла, — приятно.
— Приятно, — задумчиво повторил Стефано. Он отвернулся к своей газете. — Да, конечно.
Она снова стала смотреть в иллюминатор.
Оставшееся время они провели в молчании. Самолет приземлился в аэропорту Рима, и Стефано помог ей сойти по трапу.
Аллегру сразу же окутал сухой горячий воздух. Такой знакомый. Такой успокаивающий.
Она вернулась домой.
Аллегра сделала глубокий вдох. И воздух здесь другой, и солнце гораздо ярче.
— Ты давно здесь не была? — спросил ее Стефано.
— Шесть лет.
— Последний раз приезжала на похороны отца? — Они шли по взлетной полосе в направлении таможни.
— Да. — Аллегра отвела глаза в сторону. Похороны ее отца. Его самоубийство. Она не хотела бы об этом вспоминать.
— Мне очень жаль, — сказал Стефано, и голос его был тихим и сочувственным.
— На самом деле я даже не думаю об этом, — сказала она, по-прежнему стараясь избегать внимательного взгляда Стефано.
К счастью для нее, он оставил этот разговор, и вскоре они, пройдя таможню, ехали на машине в сторону Рима. Позади расстилался лазурный океан, перед ними — пыльные степи, а далеко впереди возле коричневых холмов, почти у горизонта, виднелся древний город.
Аллегру охватила усталость. Последние несколько недель она много работала, но эмоциональное напряжение было еще более изнурительным. Она откинула голову на спинку сиденья и прикрыла глаза.
Она поняла, что уснула, когда Стефано осторожно разбудил ее. Седан остановился на маленькой улице возле элегантных особняков с цветными ставнями и коваными оградами.
— Мы приехали, — сказал Стефано и помог ей выйти из машины. Аллегра последовала за ним в дом. Он был изысканно украшен старинными роскошными коврами и дорогими картинами, но все же в нем не было отпечатка индивидуальности его владельца.
Аллегра еще раз убедилась в том, что совсем не знает Стефано. Она думала об этом без гнева и боли, лишь с глубокой печалью.
20 
