11 
Во рту у нее мгновенно пересохло. Аллегра сглотнула комок в горле и взяла у него бокал.
— Спасибо, — произнесла она и направилась в отдаленный тихий угол зала. Стефано последовал за ней.
— Почему ты прячешься, Аллегра?
— Я не прячусь, — быстро ответила она. — Просто здесь собралось чуждое мне окружение, вот и все.
— Интересно. Расскажи, пожалуйста, какие люди близки тебе. — Он помедлил и добавил: — Расскажи мне о себе.
Она взглянула на него и заметила, что он изменился. Волосы стали короче, в них проглядывали серебряные нити. Черты лица обострились, взгляд стал еще тверже.
— Ты обращаешься со мной вполне дружелюбно, — наконец сказала она. — Я не ожидала этого.
Стефано повертел в сильных загорелых пальцах бокал вина.
— Это было давно, — сказал он. — В отличие от твоего дяди я не держу на тебя зла.
— И я тоже, — вспыхнула Аллегра, и Стефано улыбнулся.
Аллегра пыталась проанализировать свои чувства. Она не испытывала сейчас боли, но была готова к тому, что боль снова к ней придет. Несмотря на то, что она излечила свое сердце.
Он сделал глоток вина.
— Как ты жила все эти годы? — спросил он. Аллегра подавила в себе желание рассмеяться, хотя смешного ничего не было.
— Я работала здесь, в Лондоне, — наконец сказала она.
— А чем занимаешься? — голос его был нейтральным, но почему-то этот невозмутимый тон насторожил ее.
— Арт-терапией. — Он вопросительно приподнял брови, и Аллегра продолжила с энтузиазмом: — Это вид психотерапии, которая помогает людям, особенно детям, высвободить свои эмоции. Занимаясь каким-либо искусством после перенесенной психической травмы, дети постепенно осознают свои подавленные чувства и воспоминания. — Аллегра нерешительно подняла глаза, ожидая увидеть насмешку на его лице, но встретила задумчивый и внимательный взгляд.
— Тебе нравится это занятие? Эта арт-терапия?
— Да, очень благодарная работа. Потрясающая возможность помочь ребенку, изменить его жизнь. — Во рту у нее пересохло, и она отпила еще глоток вина. — А как ты поживаешь?
— Я по-прежнему владею собственной компанией, «Капоцци электроника». К сожалению, все меньше времени остается заниматься исследовательской работой.
— Исследовательской работой, — повторила Аллегра. Он никогда не говорил ей об этом, а она никогда не спрашивала. — А какой именно?
— Новые технологии в области индустриального машиностроения.
— Ты меня совсем запутал, — рассмеявшись, сказала Аллегра, и Стефано улыбнулся ей в ответ. — «Капоцци Электроника» — это большой бизнес? Я видела твои логотипы на CD-плеерах, мобильных телефонах.
Стефано пожал плечами.
— Я купил несколько компаний.
Аллегра открыла было рот, чтобы задать очередной вопрос, но Стефано в этот миг отобрал у нее бокал.
— Ты слышишь, играет музыка? Позволь пригласить тебя на танец!
Он протянул ей руку — как тогда, семь лет назад, когда она спускалась по лестнице вниз — навстречу, как ей казалось, своему будущему.
Но теперь она колебалась.
— Стефано, я не…
— Давай потанцуем, как в старое время.
— Я не хочу его вспоминать.
Стефано едва заметно улыбнулся.
— Я тоже не хочу. Тогда что скажешь насчет «нового времени»? И новой дружбы?
Она понимала, что это плохая идея. Но в то же время ей хотелось знать, что она почувствует, когда они прижмутся друг к другу, как отреагирует на него. И вдруг ей захотелось снова испытать ту боль… узнать, жива ли она еще. Аллегра кивнула.
Стефано взял ее за руку и повел на танцплощадку. Их бедра легко соприкоснулись в танце, и это ощущение было гораздо интимнее, чем то, которое она испытывала в день своего восемнадцатилетия. Она почувствовала его сильное тело, и ноги ее ослабели. Она оступилась.
— Прости, — прошептала она. — Я не часто танцую.
— И я тоже, — тихо ответил ей Стефано, коснувшись губами ее волос. — Ты помнишь, как мы танцевали тогда? Ты цеплялась за меня, чтобы удержаться на ногах, потому что никогда не носила такие высокие каблуки.
Аллегра покачала головой, закрыв глаза.
— Я была ребенком.
Стефано нахмурился, взглянув в ее лицо.
— Возможно, — сказал он наконец. — Но теперь ты не ребенок.
— Нет, — согласилась Аллегра.
Они танцевали в молчании, покачиваясь в такт музыке, их тела были мучительно близки. Аллегра почувствовала, что расслабилась, хотя все происходящее казалось ей каким-то сном.
11 
