26 
На следующий день, приехав в офис, занимался вопросами производства, когда секретарша доложила:
– Антон Андреевич, тут Татьяна звонит. Переключить?
Антон согласился, немного опасаясь слез и обвинений.
Голос бывшей любовницы был совершенно спокоен, что его здорово задело. Неужели несколько месяцев совместной жизни не стоили элементарной благодарности? Ведь не с каждой же он живет. Это же своего рода честь, оказанная им ей.
– Здравствуй! Я собрала твои вещи. Пошли Евгения, пусть заберет.
Не на шутку обидевшись, Антон со злостью выпалил:
– Ты что, меня вышибаешь?
Она засмеялась с затаенной горечью.
– Да уж, умеешь ты перекладывать свою вину на чужие плечи. Я тебя не виню, прекрасно знала, на что шла. Просто запомни – я тоже не хожу по второму кругу, как ты мне говорил, и теперь ты лишь номер три. Всего только прошлое, как ты понимаешь. Надеюсь, больше мы не увидимся, это совершенно ни к чему.
Разъярившись, Антон сердито подтвердил:
– Ты права, это лишнее. Не бойся, я за тобой, как твои бывшие, бегать не буду!
Она с ехидцей в голосе подтвердила:
– Это будет прекрасно! А то я не люблю надоедливых эксов! – и первая положила трубку.
Свирепо посмотрев на аппарат, он попросил секретаршу:
– Света, передайте, пожалуйста, Жене, чтобы он съездил за моими вещами и привез их ко мне домой. Куда ехать, он знает.
Вечером заехал на свою квартиру и разобрал привезенные водителем коробки. Татьяна вернула все платья, которые он шил для нее. Но больше всего его возмутили подаренные им драгоценности, аккуратно сложенные в жестяную коробку из-под леденцов. Он вытащил ожерелья, покрутил их в руках и сердито признал:
– Да уж, если шарма нет, то и не будет, хоть живи она с самим Пьером Карденом. Нечего и пытаться такую крестьянку научить изысканным манерам.
Усердно ворчал, пытаясь заглушить сознание чудовищной потери и зреющее внутри чувство вины. Хмурясь, собрал небольшой саквояж, захватив лишь самое необходимое, и поехал к Оксане.
Та ждала его с роскошно накрытым столом в коротком красном секси-платье на бретельках. Опытным взглядом он заметил, что лифчика на ней не было. Для быстроты использования? Слишком вульгарный цвет платья ему не понравился. Да и на ее фигуре платье сидело не ахти. Она набрала килограммов пять с той поры, как приобрела это платьишко, и теперь оно некрасиво впивалось ей в бока, образуя неаппетитные складки. Подумав, для скольких дружков оно надевалось, Антон скорчил брезгливую гримасу. Не поторопился ли он?
Едва завидев его, хозяйка заявила неприятным скрипучим голосом:
– Я тебя давно жду, а ты бездарно опаздываешь! Говорил же, что приедешь в семь!
Антон с нарочитым спокойствием ее поправил:
– Я сказал: после семи.
– Но не настолько же! Уже одиннадцатый час! И еще работаешь небось завтра!
Это у нее прозвучало с таким пренебрежением, что Антон поморщился. Он не считал свою работу неприличным занятием.
Они сели за стол, и он, понимая, что нужно как-то похвалить ее за старания, проговорил:
– Очень вкусно. Сама готовила?
Она неприятно заржала, как возбужденная кобыла.
– Да ты что! Кто сейчас сам готовит?! Это из ресторана, естественно!
Он с подозрением на нее посмотрел.
– Ты нигде не работаешь, как я понимаю. А деньги откуда? Отец дает?
– Да прямо, он все свои деньги на молодых бойфрендов тратит. А это дают те, с кем я живу. Должны же они меня содержать! – и с откровенным намеком посмотрела на мужчину.
Антон поморщился. Но говорить, что это скрытый вид проституции, не стал. Всё равно он надолго здесь не задержится. В его жизни она кой-какое разнообразие, и не более того.
После ужина легли в постель. Через час от Оксаны завоняло едким потом и постельными утехами, и он с отвращением задергал носом. Но снова ничего не сказал, надеясь, что она вот-вот отправится под душ.
Но она не собиралась, явно ожидая продолжения, и ему пришлось вежливо спросить:
– В ванную первой ты пойдешь или уступишь очередь мне?
Как он и предполагал, привычка к первенству сработала и в этом случае, и Оксана, воскликнув:
– Конечно, я! – кинулась в ванную комнату.
С ухмылкой посмотрел ей вслед и внезапно подумал: а что сейчас делает Татьяна? Напечатала уже свои бумаги и легла спать или еще работает? А вдруг у нее уже другой мужчина? От этой мысли сердце сжало ледяным холодом, но он быстренько ее отогнал. Нет, Таня не такая. И тут же мозг независимо от его желания логически продолжил: это он такой. Ненадежный, непорядочный, одним словом, однодневка.
26 
