– Как ты узнала? – резко спросил он.
– Я разговаривала с капитаном Тайлером.
Он слегка кивнул, не проявив ни малейших признаков удивления или досады. Лара вдруг поняла, что он всегда знал: рано или поздно все откроется. Зачем в таком случае он пошел на эту ложь? Стоило ли рисковать собственной жизнью ради того, чтобы несколько месяцев побыть на месте Хоуксворта?
– Прошу тебя, – словно во сне услышала она свой голос, – помоги мне понять, почему ты так поступил со мной.
Некоторое время он молчал, сосредоточенно глядя на нее, словно решал математическую задачу. Затем слегка отвернулся, и ее взору твердый профиль и опущенные густые ресницы.
– Люди, которые вырастили меня… – Он не называл их родителями. В лучшем случае можно было сказать, что они заботились о нем, хотя делали это чертовски небрежно. – Они не считали нужным скрывать, кто я есть на самом деле. Я рос с мыслями об отце, который отрекся от меня, и о единокровном брате, который скорее всего даже не подозревал о моем существовании. Когда до меня дошли слухи, что Хоуксворт приехал в Индию и снял дом в Калькутте, мне захотелось больше узнать о нем. В течение некоторого времени я наблюдал за ним издали. Затем, как-то вечером, я проник к нему в дом в его отсутствие.
– Ты просмотрел его вещи, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла Лара, опустившись на небольшую кушетку с закругленными углами. Ноги внезапно ослабли, отказываясь ей служить.
Он остался стоять на другом конце комнаты.
– Да.
– И нашел мою миниатюру?
– Да. И письма, которые ты посылала ему.
– Мои письма? – Лара попыталась вспомнить, о чем писала Хантеру. В большинстве случаев она описывала свои ежедневные занятия, визиты в деревню, семейные новости и рассказывала о бывших друзьях и знакомых. И ни слова о любви или тоске, ничего о своих мыслях и чувствах. – Не понимаю, почему Хантер их сохранил. В них не было ничего особенного.
– Они были прелестны, – мягко возразил он. – Я нашел их в ящике. Он держал их вместе со своими дневниками.
– Хантер никогда не вел дневников, – холодно сказала Лара.
– Вел, – последовал спокойный ответ. – По датам и нумерации я понял, что должны быть и другие дневники. Вскоре после приезда я нашел их и уничтожил, предварительно ознакомившись с их содержанием.
Лара тряхнула головой в полном замешательстве от неожиданных откровений, касавшихся ее мужа.
– Что же Хантер записывал в своих дневниках?
– Он заносил туда факты, казавшиеся ему важными секретами, политические интриги, скандалы в обществе… Словом, всякую чепуху по большей части.
– Он упоминал обо мне? – после некоторого колебания спросила Лара. – Что он… – Она умолкла, поняв по его лицу, что Хантер был не слишком высокого мнения о ней.
– Достаточно, чтобы понять, что ваш брак не был удачным.
– Я надоела ему, – сказала Лара. Услышав в ее голосе оправдательные нотки, он пристально посмотрел на нее:
– Хантер предпочитал леди Карлайсл. Но женился на тебе, потому что ты была достаточно молода, чтобы родить ему детей. И она оказалась бесплодной.
– Бедный Хантер!.. – прошептала она.
– Верно, бедняга – и глупец к тому же, – согласился он. – Он был слишком туп, чтобы сообразить, как ему повезло. Я прочитал твои письма и понял, какая ты женщина. Я отлично понимал, чем он пренебрег. Он с легкостью отказался от жизни, о которой я мечтал, какую заслуживал. – Его глаза были полузакрыты. – Я забрал миниатюру и оставил ее у себя. Я постоянно думал о тебе: что ты делаешь.., как принимаешь ванну, расчесываешь волосы, навещаешь своих деревенских друзей, сидишь с книгой, смеешься.., плачешь. Ты стала моим наваждением.
– Ты встречался с моим мужем лично? – спросила Лара. Долгую минуту он молчал.
– Нет.
– Лжешь, – мягко сказала она. – Расскажи мне, что произошло на самом деле?
Он смотрел на Лару, такую прелестную и непреклонную. Ожесточение придало суровость ее облику, и он покорился ее нежной силе. Больше он не желал таиться, окаменевшая душа его дала трещину и раскрылась. Тщательно оберегаемые секреты рвались наружу. Он сделал несколько шагов и очутился у стены, прижавшись лбом к ее прохладному шелку.
– Это было в марте, во время празднеств… Холи и Дхулети, как называют их индийцы. Фестиваль красок. Повсюду вспыхивали фейерверки, город ликовал, отмечая торжества. Ни для кого не было секретом, что Хоуксворт устраивает самый грандиозный прием в Калькутте… – Он говорил с отсутствующим видом, словно забыл о присутствии Лары.