5 
— La femme de m'sieur Lucien .
Сердце Флер забилось сильнее, но она ничего не сказала, ни сделала ни малейшего движения, ожидая, как будут развиваться события, вместо того чтобы их ускорить.
— Жена? — воскликнул Пьер де Сарду. — Но почему нам не сообщили? Мы ничего не знали об этом, когда нас известили о его смерти.
Женщины ничего не ответили, и он внезапно сделал несколько шагов в сторону Флер.
— Это верно, то, что она говорит? — спросил он. — Вы — жена Люсьена?
Флер глубоко вздохнула и голосом, ей самой показавшимся чужим, солгала:
— Да, я жена Люсьена.
— Мадам! — Она почувствовала, как Пьер взял ее руку и поднес к губам.
Теперь он заговорил с ней со всей возможной учтивостью.
— Простите мое удивление. Я не имел ни малейшего представления о вашем браке. Я полагал, что моя тетка, графиня, живет здесь одна с прислугой. Но теперь я понимаю, что ошибался. А у вас — простите мне этот вопрос — есть дети?
Внезапно Флер охватило безумное желание дать ему пощечину. Она не знала, почему оно у нее возникло; в его улыбке и выражении глаз было что-то, вызывавшее у нее не только раздражение, но и страх.
В этот момент, когда все происходящее было таким неожиданным и непонятным, ей трудно было сохранять хладнокровие, но в одном она была твердо уверена: каждое произнесенное ею слово грозило ей опасностью, этот человек был ее врагом.
— У меня нет ребенка, — сказала она спокойно. — Почему бы нам не пройти в гостиную? Возможно, после дальней дороги вы «е откажетесь от чашечки кофе?
— Благодарю вас, я не так давно позавтракал. Открывая дверь в салон, Флер заметила выражение лица Мари и поняла, что та пытается предостеречь ее взглядом и что она тоже почуяла опасность.
Проникавшее сквозь жалюзи солнце расчертило золотыми полосами старинный ковер. Эти полосы напоминали прутья решетки — тюремной решетки.
— И давно вы здесь?
— Давно.
— Не могу понять, почему моя дорогая тетушка не сообщила мне о таком важном событии, как женитьба Люсьена. Помимо всего прочего, я желал бы преподнести вам подарок.
— Мы были женаты очень недолго, когда его убили, — с трудом выговорила Флер онемевшими губами.
— Да, это понятно. Шок… такое ужасное несчастье. И все же как мужественно отвечала она на письма с выражениями соболезнования — я получил от нее такое письмо. Под влиянием пережитого горя она, конечно, могла забыть о браке Люсьена. Но она писала о нем так подробно и с такой гордостью! Согласитесь, мадам, это все-таки очень странно. Как вы, вероятно, заметили, моя тетушка была очень педантична в таких вопросах. Когда она умерла?
— Сегодня в половине седьмого. Вы хотите ее видеть?
— Впереди еще много времени. Я, разумеется, останусь здесь на ночь. А похороны завтра?
— Послезавтра.
— Так. Значит, мы будем иметь удовольствие провести вместе время до среды. Возможно, появятся и другие родственники — не знаю, но у меня будет много дел. Вы же понимаете, что я теперь — глава семьи.
— В самом деле?
— О да. Отныне я имею право именоваться графом де Сарду, но наше поколение такими пустяками не интересуется. Все это побрякушки, оставшиеся нам от изжившей себя аристократии. Я предпочитаю быть просто monsieur. Я демократ, как, впрочем,
вероятно, и вы, мадам?
— Разумеется.
— Рад это слышать. Я вижу, у нас много общего. Вы видели завещание графини?
Флер не торопилась с ответом. Она нагнулась над столиком, перебирая на нем фарфоровые табакерки. Ее забавляло держать своего врага в состоянии неизвестности, зная, что этот вопрос интересует его больше всего.
— Мне ничего об этом не известно, — сказала она наконец. — Если она и оставила завещание, оно должно быть у адвоката.
— Да, разумеется.
Она услышала короткий вздох облегчения. Monsieur Пьер прошелся по комнате.
— Вы позволите мне закурить, мадам?
— Да, конечно, пожалуйста. Извините, я забыла вам предложить.
Это неудивительно, когда в доме нет мужчин. — Он зажег сигарету. — Вы были здесь, когда Люсьена убили? — Да.
— А где была ваша свадьба?
Флер ощутила внутреннюю дрожь. Именно этого вопроса она и боялась. Ее тайна должна была вот-вот выйти наружу.
— В Париже.
— В Нотр-Дам?
— Нет, в Сен-Мадлен.
Она не могла понять, почему сказала это, разве только ради удовольствия противоречить ему.
— В высшей степени странно! Все де Сарду женились в Нотр-Дам.
— Люсьен пожелал быть исключением.
5 
