6 
Сам того не замечая, он беседовал сам с собой, очищая с помощью носового платка лицо и голову от сгоревших остатков волос; да-а, видок был тот еще. Критически осмотрев корочку ранки на лбу, он подцепил ее ногтем и слегка потянул, та легко подалась и отслоилась от кожи, не причинив ни боли, ни неудобств, оставив после себя молодую розовую кожу, словно с момента получения ожога прошло никак не меньше недели, а то и двух.
— Да-а. Похоже, молния меня все-таки одарила. Вон как на мне все заживает, похоже, вскрылись небывалые регенерационные способности. Ну, не могло меня шандарахнуть больше суток назад, вон как крутило, когда в себя пришел, — не имея другой аудитории, продолжал он общаться сам с собой. — Ну, что же, это, конечно, не экстрасенсорные способности, но тоже хорошо, вон и колено не болит, а уж с этим я в последнее время и просыпался, и спать ложился.
Ухмыльнувшись, он решил наконец заняться тем, для чего, собственно говоря, и отправился в эту проклятую поездку. И тут он вдруг явно почувствовал, что что-то не так. Да что почувствовал, он явно это видел. Ну, нет в их регионе таких лесов, на поляне которого он сейчас стоял. У них росли ясень, дуб, осина, в общем, лиственные леса, а стоял он посреди светлого сосняка, какой он видел только в Архызе, высокие сосны и ели возносились на высоту в полтора-два десятка метров. В общем, не было такого леса ближе двухсот километров от их города. Потом он обратил внимание на сочный зеленый цвет невысокой, только начавшей рост травы, словно и не октябрь был вовсе, а самый разгар весны.
Несколько минут он стоял совершенно неподвижно, словно окаменел, затем, энергично тряхнув головой, подошел к ближайшей ели и, взяв в руки одну из веток, внимательно осмотрел ее. Так и есть — на концах веток наблюдались молоденькие и еще совсем мягкие иголки. Значит, все же весна. Но ведь этого не может быть.
В растерянности он стал осматриваться вокруг, стараясь найти хоть какое-нибудь объяснение происходящему, но не находил его. Разве только молния его телепортировала куда-то… а как же быть с весной? А может, в южное полушарие? А растут ли в южном полушарии сосны? Бред, конечно же, растут. Тогда понятно, почему весна, но как могло его телепортировать? В принципе, матушка-природа еще и не такие коленца способна выдать, иди объясни их все, ученые вон сколько бьются над изучением природы молнии и ни черта не могут что-либо вразумительное выдать. Ну, то есть они выдвигают различные — то вполне обоснованные, то просто фантастические — теории и гипотезы, но вот точно утверждать никто ничего не может.
И тут произошло нечто, убедившее его в том, что оказался он если и в южном полушарии, то уж никак не на Земле. Нет, он, конечно, астрономией никогда не увлекался и из школьного курса помнил только созвездие Малой Медведицы, которую каждый раз с большим трудом находил на небосводе. Но он точно знал, что луна может повстречаться с солнцем только на рассвете, да и то летом, но не посреди дня, а еще он знал, что луна не может выглядеть такой большой. Этот же спутник, выплывающий из-за крон деревьев на вершине горы, был настолько близок, что на его поверхности невооруженным взглядом можно было рассмотреть выделяющиеся бледно-серым цветом кратеры.
Это не могло быть правдой. Это какой то глюк, надо заметить, качественный глюк, с сочными красками и множеством мелких деталей, как смешанный запах зелени и хвои, опьяняюще шибающий в голову. А еще странный тем фактом, что боль он ощущал довольно качественно — это он понял, саданув сам себя в челюсть.
Осознание того, что он находится не на Земле, повергло его в полную прострацию. Ничего не соображая, он опустился на отдающую, несмотря на солнечный теплый день, стылым холодом землю, и так замер, словно истукан. От страха под ложечкой засосало так, что невольно вспомнился случай, когда на него безоружного бросился один отморозок с ножом. Тогда Андрей сам себя уже похоронил и за те мгновения, пока парень приближался к нему, успел вспомнить всю свою недолгую жизнь; а много ли вспоминать, когда тебе едва исполнилось двадцать пять? Как выяснилось, много. Но он-то испугался, а тело сработало на автомате, и нож, выбитый ногой, отлетел далеко в сторону, а тогда уже пришел черед ярости. Его едва оттянули от уже не подающего признаки жизни буяна. Благо пронесло, сломанная рука и челюсть не в счет, паренек, протрезвев, даже и мысли не допускал о написании заявления на избившего его. Андрей решил тоже не усугублять, а потому тот случай замялся сам собой. Вот тогда у него сосало под ложечкой так, что едва не вывернуло наизнанку. Нынешние ощущения были один в один с теми.
6 
