93 
За дорогим красивым столом сидел в кресле достаточно молодой симпатичный мужик, которого не портили даже не по моде длинные волосы (а-ля 70-е годы двадцатого века) и спадающая на лоб челка.
Мужик сидел и, откровенно разглядывая нежданную гостью, улыбался. Улыбался он, как потом убедилась Алла, постоянно. Можно было сказать, что улыбка практически не сходила с его лица, и было непонятно, как это выдерживают лицевые мускулы.
— Чему вы улыбаетесь? — не поздоровавшись, хмуро поинтересовалась Алла Семигуб.
— Да вот, любуюсь на цирк, который вы тут у меня устроили. В магазине, знаете ли, камеры наблюдения установлены, я и поинтересовался, что за шум там в зале.
— Ну и как, понравилось?
— Вы знаете — да. Придется менять охрану, а то этими, как оказалось, только детей пугать. Да и менеджера заодно сменю — этот, кстати, мне давно не нравился — вороватый какой-то, к продавщицам клеится…
Саркастически приподняв одну бровь, Алла осведомилась:
— Вы думаете, я пришла сюда обсуждать ваши кадровые проблемы и тестировать персонал на предмет профпригодности?
— Что вы, что вы! — снова заулыбался ее собеседник. — Я весьма далек от таких мыслей. Я могу вам чем-то быть полезен?
— Если это вы Червецов Олег Ефимович — то да. Впрочем, если не вы, то проводите меня к нему. У меня срочное дело.
— Я Олег Ефимович, — опять улыбнулся мужчина с челкой, — чем могу? Впрочем, может быть, вы присядете,а я пока распоряжусь насчет кофе. Или вы хотите что-нибудь вьшить?
— Спасибо, — Алла вольготно расположилась в кресле напротив, — кофе, без молока и без сахара.
Червецов позвонил, тихо отдал распоряжение. Они дождались, пока им принесут кофе, и как только остались одни, Червецов предложил:
— Излагайте. Только представьтесь, пожалуйста, а то у нас с вами одностороннее знакомство.
Алла глубоко вздохнула, как перед долгим погружением под воду, затем, выдохнув, спросила, понизив голос до конспиративного:
— Ирочка Зимина. Вам что-нибудь говорит это имя?
Олег Ефимович хмыкнул:
— Безусловно. Но это не вы.
— Конечно, не я, глупый. Это моя ближайшая подруга. Можно сказать, единственная. У нас с ней нет друг от друга секретов. И она, узнав о моих проблемах, под великим секретом рассказала мне о вас, о том, как вы ей помогли. Помогите и мне тоже! Не сомневайтесь, я вполне платежеспособна.
Следующие полчаса Алла Семигуб потратила на то, чтобы убедить недоверчивого Олега Ефимовича в том, что: а) она именно та, за кого себя выдает; б) что ее не подослали спецслужбы с целью провокации.
В итоге пришлось все рассказать про себя и заодно про мужа-депутата. Это Червецова почему-то заинтересовало больше всего. Наконец он милостиво согласился выслушать собственно просьбу.
Еще около часа она посвятила рассказу о том, почему именно хочет разделаться со своей злыдней-кузиной. Половина этого рассказа была правдой, вторую половину придумал Кудесников.
— Вы не представляете, что это за тварь! Родители ее дипломатами были, в Африке почти всю жизнь проработали, притащили оттуда каких-то алмазов, золота. Она на эти деньги потом и в дело влезла, машинами торговать. Теперь у нее несколько салонов, сервисы, магазины запчастей. Богатая, сволочь. А меня мать одна растила, так что пришлось всего самой добиваться. Так вот мне, любимой внучке, наша бабушка завещала изумительной красоты старинное колье. Там очень редкие бриллианты, какой-то необычной огранки, в общем, я не очень хорошо разбираюсь, но его ювелиры оценивали как художественную ценность, говорили, что эта вещь должна находиться в музее.
Сестрица никак успокоиться не могла, все ей было мало. Как так — у меня есть нечто такое, чего у нее нет и никогда не будет! В общем, однажды я не нашла это колье, хотя очень тщательно прятала его.
— Дома? — уточнил, улыбнувшись, Червецов.
— А где же еще?
— Ну, тогда оно было обречено с самого начала, — констатировал Олег Ефимович. — Не сестра, так ювелиры ваши навели бы.
— Ювелиры не знали, кто я и где живу, я это предусмотрела. Но сестра…
— А вы абсолютно уверены, что это она?
— Абсолютно. Она имела наглость надеть его на один из приемов, где я оказалась по чистой случайности. Я стояла наверху, на балюстраде, и увидела, как она входила в зал, а на шее у нее…
— И это все?
— Нет, не все. У меня был любовник, молодой человек. Ну, знаете, мужа никогда нет: то заседания до утра, то командировки к избирателям на месяц, то зарубежные поездки с делегациями.
93 
