ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Ореол смерти («Последняя жертва»)

Немного слабее, чем первая книга, но , все равно, держит в напряжении >>>>>

В мечтах о тебе

Бросила на 20-ой странице.. впервые не осилила клейпас >>>>>

Щедрый любовник

Треть осилила и бросила из-за ненормального поведения г.героя. Отвратительное, самодовольное и властное . Неприятно... >>>>>




  16  

Дал я ему рукавицы брезентовые, и давай мы с ним эти бочки катать... Он, конечно, бычок крепенький — я его недаром все на штангу тяну, но привычки у него нету. Хотите — смейтесь, хотите — нет, но двухсотлитровые бочки кантовать — это наука целая. Тут столько тонкостей, что и не перечислишь.

Но надо честно сказать, мы с Димкой сработались быстро. Он паренек понятливый.

А солнце печет!.. Так в воздухе и дрожит все от жары.

Сняли мы с ним комбинезоны с плеч, завязали их на поясе рукавами и тягаем бочки на эстакаду. И, что интересно, он — такой обычно общительный, разговорчивый, и вообще у нас с ним отношения хорошие — тут как воды в рот набрал. Иногда только захрипит от натуги, пот с лица стряхнет и за следующую бочку принимается. Ну, думаю, когда же это он перерыв запросит? Погляжу на него — он грязный, умученный, лица на нем нет, рожа злая, упрямая... Ну, думаю, молодчик!..

У меня у самого уже ноги дрожат, руки будто свинцом налились. Хватит, думаю, а то завтра не разогнешься.

— Порядок, Дим!.. — говорю. — Молодчик! Я без тебя знаешь сколько бы с ними чухался?..

И тут он сразу, будто из него стержень вынули, на землю опустился.

— Давай, Леха, — говорит, — покурим...

— Ты что, чокнулся? На воздух взлететь хочешь?

Он так посмотрел на меня, усмехнулся и говорит:

— А я и забыл, где мы и что мы...

И вижу, он так медленно и верно скисает. Я сел рядом с ним и говорю, чтобы поддержать его силы, чтобы характер у него не размягчался:

— Я и не думал, что ты такой двужильный. Я думал, что ты после пятой бочки с круга сойдешь...

А он только снова посмотрел на меня, растянул свою грязную физиономию в улыбку и отвечает:

— Характеристику зарабатываю... Подпишешь?

Я, конечно, понял, что он шутит, но на всякий случай спросил:

— Какая еще характеристика?

— Ну, мол, «работал не жалея сил... Незаметный герой... Скромный труженик...» Что там еще пишут?

— На кой тебе это? — рассмеялся я.

Димка лег на спину, одну руку под голову подложил, второй рукой глаза от солнца закрыл. Вздохнул глубоко и так негромко, но с сильной злостью ответил:

— Мне сейчас надо летать... Летать! Мне скорей нужно начать летать. Куда угодно, на чем угодно — только чтобы часы шли! Только чтобы налет увеличивался...

Я почувствовал, что он ужасно серьезно об этом говорит, но вот что ему ответить — я не знал. Что тут ответишь? Ну и, знаете, как бывает в таких случаях, решил я это все в шутку перевести.

— Жениться собрался? — спрашиваю. — Деньжишек хочешь подкопить?

Он руку с лица убрал, голову приподнял и прямо мне в глаза посмотрел. Наверное, подумал: «Дурак ты, Леха!» Но сказал другое:

— Нет, Леха... Я на тяжелые машины хочу уйти. А для этого знаешь какой налет часов нужен? Ого! А там... «Уважаемые товарищи пассажиры! Экипаж корабля „Ил-62“ приветствует вас на своем борту. Мы выполняем рейс Москва — Калькутта на высоте восемь тысяч метров со скоростью девятьсот километров в час. Командир корабля — пилот первого класса Дмитрий Иванович Соломенцев...» А, Леха?.. Звучит?..

Что тут-ему ответишь? Звучит, конечно. Хорошо было бы... Я лично не против. Но ведь это сколько всего еще нужно!..

Я встал, стер ветошью пот с лица и говорю ему:

— Ну, катанем еще одну? Поднимайся.

Вскочил он на ноги, сплюнул и давай один ворочать двухсотлитровую бочку. И глаза у него стали такие, что я даже удивился...

АЗАНЧЕЕВ

Я сел в тринадцать десять. Следующий вылет у меня был в четырнадцать тридцать. Последний вылет. С обязательным возвращением на базу, как у нас говорят, «по светлому времени». Никак малая авиация не может добиться разрешения летать после захода солнца. А уж о ночных полетах и говорить не приходится. Мне это не кажется верным. Даже в нашем микроскопическом подразделении есть летчики, которые могли бы прекрасно летать ночью. Это Сергей Николаевич Сахно, Селезнев — по-моему, первоклассный пилот — и я. Еще совсем недавно, в армии, я последнее время только и занимался ночными полетами.

Итак, до следующего вылета у меня было в запасе почти полтора часа. Следовало пообедать. Но в столовую идти не хотелось. Решил ограничиться яблоками. Мой второй пилот еще вчера откуда-то приволок целый рюкзак прекрасной антоновки.

Я снял наушники и, вылезая из-за штурвала, увидел, что к моей машине через все поле едет бензозаправщик. На подножке кабины стоял замурзанный Дима Соломенцев и что-то кричал шоферу.

  16