30 
Мэдисон подняла глаза.
— То, чем мы занимались, — ответила она, — называется секс.
— Прислонись ко мне, черт побери.
Он снова положил ладонь ей на затылок.
— Может, тебе следует что-нибудь съесть?
— Мы только что пообедали.
— Несколько часов назад, — возразил Тарик. — Кроме того, теперь ты должна есть за двоих, забыла? Юзуф!
Стюард появился мгновенно, словно из волшебной лампы Аладдина.
— Мой господин?
— Принеси нам чего-нибудь холодного. Сока или воды.
— Сейчас, ваше высочество.
Поклонившись, Юзуф направился в сторону кухни, но Тарик задержал его.
— Сэр?
— Принеси еще что-нибудь сладкое. Пирожные или шоколад.
— Конечно, ваше высочество.
— И побыстрее.
— Да, сэр.
Когда стюард удалился, Мэдисон издала смешок.
— Если он задержится, ты прикажешь его четвертовать?
— Очень смешно. Тебе лучше?
— Да, я могу встать.
— Не можешь. — Она услышала, как кубик льда упал в стакан. — Ты можешь медленно поднять голову. Так. Хорошо. — Он обнял ее за плечи. — Сиди спокойно и глубоко дыши.
— «Спасибо» и «пожалуйста» не входят в твой словарный запас?
— Прости?
— Я сказала…
— Я слышал, что ты сказала.
Вернулся Юзуф с подносом. Взяв стакан с апельсиновым соком, Тарик поднес его к губам Мэдисон.
— Пей.
— Ради бога, я беременна, а не… — Ее взгляд упал на побледневшее лицо Юзуфа. — Я беременна, — прошипела она, обращаясь к Тарику, — а не больна. Не нужно держать мне стакан.
Тарик нахмурился, но передал ей стакан. Она жадно выпила сок.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
— Я обращаюсь к Юзуфу. — Мэдисон улыбнулась стюарду, который с ошеломленным видом забрал у нее стакан и поспешно удалился.
Тарик сердито посмотрел на Мэдисон.
— Думаешь, оскорбляя меня, ты обретешь союзников?
— Когда ты отвезешь меня домой?
— Я задал тебе вопрос.
— Сначала ответь на мой.
Черт побери, эта женщина просто невыносима! Знакомы ли ей правила приличия? Он поговорит с ней о ее поведении, и чем скорее, тем лучше.
— Не раньше, чем ты мне скажешь, что с тобой все в порядке.
— Я уже говорила тебе.
— Я не это имел в виду. — Тарик стиснул зубы. — Я о том, что было раньше. — Он с трудом подбирал слова. — Когда мы занимались любовью, я не сделал тебе больно?
— Повторяю, мы занимались не любовью, а…
— Мэдисон. Прошу тебя, ответь. Я сделал тебе больно?
Пожалуйста? Это что-то новенькое.
Ей хотелось солгать, но какой был в этом смысл?
— Нет, — ответила она.
— Это хорошо. Потому что я не подумал.
— Извиняться уже слишком поздно.
Его глаза сузились. Он взял ее лицо за подбородок и развернул так, чтобы она посмотрела на него.
— Я не извиняюсь. Я был бы полным идиотом, если бы стал извиняться за то, что произошло между нами в постели. — Он сделал паузу. — Но мне следовало подумать о твоем положении. О ребенке.
— О малыше.
— Именно так я и сказал.
— Ты сказал «о ребенке». Ты всегда называешь его либо так, либо своим наследником.
— Я не пытаюсь с тобой поссориться, Мэдисон. Я просто спросил тебя, все ли в порядке с ребенком… с малышом.
— Мой малыш в порядке. — Она зарделась. — Секс может повредить ребенку только в том случае, если мужчина насильно овладевает женщиной.
— Судя по тому, как ты стонала от удовольствия в моих объятиях, этого не было.
— Но если бы ты не затащил меня в этот самолет. Если бы…
— В любом случае ты бы в конечном итоге оказалась в постели со мной.
— Это ложь!
— Нет правда, и ты прекрасно это знаешь. Мы хотели друг друга с самого начала. Ты бы забеременела от меня естественным образом.
Мэдисон посмотрела на него. Его серые глаза блестели, и это означало, что он возбужден.
Но он опять уклонился от ответа на ее вопрос, и она снова разозлилась.
— Я не знаю, почему мы об этом говорим. Я только хотела узнать…
К ним подошел Юзуф с тележкой.
— Я тут принес кое-что еще помимо торта и пирожных, ваше высочество. Мне…
Тарик жестом отпустил его.
— Мы сами себя обслужим.
Поклонившись, стюард удалился. Тарик открыл блюда с пирожными, фруктами, хлебом, сыром и шоколадом. Все выглядело и пахло просто восхитительно.
Наполнив тарелку, Тарик поставил ее перед Мэдисон.
Ее так и подмывало отказаться. Сказать ему, что она не одна из его слуг, приученных вставать и садиться по его команде, но вдруг у нее заурчало в желудке. Тарик рассмеялся, и она, метнув в него ледяной взгляд, набросилась на еду.
30 
