134 
Но Стар не дотронулся до него.
И он не бросил в сторону снятый чулок. Он взял его в руку и провел нежным прозрачным шелком по обнаженному телу Дианы, дразня ее этим щекочущим прикосновением. Диана извивалась, и все сильнее возбуждалась от медленного движения шелка по горящему ожиданием телу.
Когда же Стар повел чулком по ее ноге, явно намереваясь закончить движение в некоей точке между ее бедер, Диана застонала и перевернулась на живот.
Стар улыбнулся и начал игру заново, опустив чулок на основание шеи Дианы. И не останавливался, пока шелк не очутился точно между трепещущими округлыми ягодицами.
Цепляясь пальцами за меховой ковер, прижавшись к нему щекой, Диана закрыла глаза, когда шелк чулка, дразняще задержавшись между ее ягодицами, скользнул прочь.
Стар отшвырнул чулок. Потом наклонился, прижался горячей щекой к плечу Дианы. Его напрягшееся от страсти лицо нависло над ней, его губы лишь дюйм отделял от ее губ. Темные глаза пылали от страстного желания, когда Стар хрипло произнес:
— Позволь мне любить тебя, Диана. Позволь мне это. Отдайся мне вся, до конца…
Глава 44
Стар начал целовать Диану. Его губы неторопливо двигались вниз, целуя щеки, подбородок, шею, грудь… Когда эти обжигающие губы добрались до живота и продолжили путь, Диана тревожно приподнялась на локтях и затрясла головой.
— Бог мой, ты не посмеешь! — прошептала она.
Но ее глаза уже сияли предвкушением, и Стару нетрудно было понять, что его идея Диане нравится…
Он поцеловал маленькую ямку ее пупка и сказал, не отрывая губ от шелковистой кожи:
— Расслабься, любимая. Я прекращу в любой момент, если ты этого не захочешь.
И он кончиком языка провел влажную дорожку от пупка вниз, к темному курчавому треугольнику между бедрами.
— Позволь мне целовать тебя, любимая. Сделай меня счастливым. Позволь сделать счастливой тебя.
— Стар… — выдохнула она, переполненная чувствами.
— Да, моя единственная любовь…
Стар прижался лицом к черным завиткам. Зарывшись в них носом, он приоткрыл губы и горячо дохнул в шелковистые заросли. Диана вскрикнула и прижала к губам ладонь. Ее обожгло дыхание Стара, а он коснулся ее кончиком языка… Диана выкрикнула его имя… Стар начал пылко целовать ее женскую плоть, обеими руками при этом крепко сжимая округлые ягодицы Дианы. И дрожь наслаждения пронизала Диану…
Наконец она приподнялась и оперлась на локти. Затуманенными страстью глазами она посмотрела на Стара — и едва поверила тому, что увидела.
Ее взору предстал полностью одетый Стар — в черном смокинге и белой рубашке с плиссировкой. И сама она — совершенно обнаженная, в одном шелковом чулке с подвязкой на левой ноге. Лицо Стара скрылось в густых черных завитках между ее бедрами. Она же… она бесстыдно растянулась на горностаевом ковре, широко раскинув ноги навстречу ему…
На мгновение эта шокирующая картина показалась Диане возмутительно бесстыдной, развратной, и Диана испытала недолгий приступ стыда. Но стыд этот быстро прошел, потому что горячий рот Стара продолжал ласкать ее все так же… Диане было хорошо, необычайно хорошо, и она лишь надеялась, что Стар никогда, никогда не остановится… И не было ничего ужасного в такого рода любви.
Это было изумительно.
Это было прекрасно.
Диана больше не закрывала глаз. И она больше не думала о том, как непристойно они оба выглядят. Она думала, что даже и вообразить не может, чтобы на свете было другое такое же эротичное зрелище, как смуглое лицо Стара, лежащее между ее ногами… целующее ее плоть…
И она не знала более глубокого наслаждения, чем то, что испытывала сейчас, когда ее касались горячие губы и нежный язык. И в ней нарастала радость, выше и выше поднимаясь в сердце. Тяжело дыша, Диана откинулась на мягкий горностаевый ковер, когда ее пылающее тело начало сотрясаться в первых судорогах приближающейся разрядки. И она невольно снова посмотрела на огонь.
Сосредоточив взгляд на пляшущих языках пламени, она ощущала нарастающий жар. Ее пожирал, испепелял этот жар, она вся была поглощена им…
И Диана окунулась в море адского сияния. И закричала, когда ее воспламененное тело взорвалось сверкающей россыпью искр. Рот Стара словно слился с ней, когда она билась, и изгибалась, и вздрагивала в самозабвении. А потом, полностью лишенная сил, неподвижно застыла на ковре.
И лишь тогда Стар поднял голову.
Он мгновенно передвинулся и лег рядом с Дианой, он поцеловал ее повлажневший висок и крепко обнял, бормоча нежные глупости, пока она не успокоилась и не затихла, томно растянувшись на роскошных мехах.
134 
