50 
— Это… это у меня будет, — судорожно выдыхал он. — Даже если в другом ты мне отказываешь.
Он дрожал, капельки пота покрывали кожу. И с дикой вспышкой удовлетворения Эшли поняла, что он так же не может контролировать себя, как и она. Однако не это заставило ее крепче прижаться к нему. Нет, ею двигало знание, что в этот момент он абсолютно и полностью принадлежал ей — так, как никогда не будет принадлежать другой женщине.
Все было так, будто они никогда не расставались. Но даже в прошлом их любовь никогда не бывала такой страстной. Когда он наконец устроился между ее бедрами, она потянулась к влажной щеке и наградила его жарким поцелуем, чувствуя свое право. И все барьеры исчезли. Потерянный в хватке такого же ненасытного желания, как и она, он вздрогнул и застонал. И потом он вошел в нее бурно, глубоко и любил ее с такой пронзительностью, какая превзошла все ее самые живописные фантазии.
Когда все кончилось, Эшли лежала, прижавшись головой к его груди, и слушала удары его сердца, бившегося в такт с ее сердцем. Заключенная в объятия его сильных рук, она ощущала легкость и покой. Будто они умирали и снова рождались, мелькнула неясная мысль. И еще будто они проснулись в раю. Так остро она ощущала освобождение от собственного тела. Первый раз она почувствовала себя и вправду близкой ему. Такой близкой, что, когда первый удар тревоги достиг рая, Эшли вздрогнула.
Вито моментально крепче прижал ее к себе, гладя по волосам, словно утихомиривая испуганного ребенка. Его прикосновения были ласковыми, нежными и бесконечно успокаивающими. И Эшли вспомнила, что за всю свою жизнь она чувствовала себя в безопасности только в те моменты, когда Вито держал ее в объятиях.
— Может быть, в конце года я приду к заключению, что твоему младшему брату не вредно заняться другим «феррари».
Иллюзия рая рассыпалась на мелкие осколки. Эшли обнаружила, что ей безумно хочется выть и рвать на себе волосы от отчаяния. Она не могла вернуться назад. Она не могла идти вперед. Прошлое всегда будет вмешиваться в настоящее. Вито так же способен прощать, как Цезарь Борджиа. И он будет отстаивать каждую букву их дьявольского соглашения.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Будь ты кошкой, mia сага, ты бы урчала, как мотор. — Запечатлев дразнящий поцелуй на лбу, Вито выпрямился. Полностью одетый, он сто ял у кровати, излучая волны отвратительной энергии, и улыбался, поглядывая на нее. — Полагаю, ты не собираешься сердиться и ради разнообразия позавтракаешь со мной?
— Нет. — Эшли лежала неподвижно. Она чувствовала, что, если попытается сесть, скорей всего, тотчас же вернет все съеденное вчера.
— Встретимся позже. — Вито засмеялся и вышел из комнаты с ленивой грацией хорошо поохотившегося хищника.
В прошлый раз тошнота почти не мучила ее. Врач в больнице сказал, что отсутствие неприятных ощущений могло быть признаком нестабильной беременности. Четыре года назад его слова принесли ей мало утешения. А частая и ужасная тошнота, от которой она страдала теперь, должно быть, показывала, что у нее самая стабильная беременность, какая только бывает!
Появилась Прия, принесла сухое печенье и чашку травяного чая. Очень трудно было есть лежа, но Эшли постаралась. Пожилая женщина озабоченно бормотала, мол, надо показаться доктору, однако Эшли пропустила ее слова мимо ушей. Утренняя сцена превратилась в рутину с тех пор, как Прия застала ее в ванной выворачивающей наизнанку содержимое желудка. Немного подумав, Эшли сделала ее партнером по тайному сговору. Прия помогала скрыть ее состояние от всех остальных в доме. Эшли пришлось признаться, что однажды она уже потеряла ребенка. И теперь она не хотела напрасно пробуждать у Вито надежду. Прия поняла такой мотив. В ее культуре мужчин во все времена защищали от огорчительных переживаний. Это долг женщины.
О да, без всяких сомнений, она беременна. И не нужны ни анализы, ни осмотры, чтобы подтвердить этот факт. Грудь уже налилась и стала необыкновенно чувствительной. Эшли могла поклясться, что юбки стали неприлично тесными. Может быть, к третьему месяцу она раздуется, как шар, хмуро размышляла Эшли. И как долго она надеется хранить свой секрет?
Вито каждую ночь делил с ней постель. Каждую ночь он любил ее. И каждый полдень он тоже любил ее. И ей это нравилось. Потому что она наслаждалась его постоянной жаждой в ней, с этим он ничего не мог поделать.
50 
