9 
Интересно, что бы он сделал, если бы она сказала, как сильно соскучилась по нему. Что она даже не осознавала, как сильно скучала, пока не увидела его сегодня, и как она счастлива, просто снова увидев его лицо.
Она задумалась, чувствует ли он то же самое, но побоялась спросить. Она хотела услышать о его жизни. Она даже не знала, где он живет.
— Как ты проведешь остаток ночи? — поинтересовалась она, думая, что они могут куда-нибудь пойти и наверстать последние десять лет.
— У меня есть несколько вариантов, но я еще не знаю, какой выберу.
Она не хотела жалко выглядеть перед ним, и потому сказала:
— Ну да, у меня тоже несколько вариантов. Марк приглашал меня к себе на вечеринку.
Из динамиков лились последние слова песни «Ложись, леди, ложись», и Томас опустил руки, отстраняясь от нее.
— Может, пойдем вместе? — предложила она.
— Не думаю, но спасибо за приглашение, — он смотрел на высокую блондинку, стоящую у бара, где он оставил ее.
— Меня пытается соблазнить Холли Бьюкенен, — сказал он, — она инструктор по йоге и говорит, что изучает Камасутру.
— Ты шутишь?
— Нет, она что-то такое рассказывала о позе козы и собиралась показать ее мне.
— Как волнительно, — наверняка Томас понимает, что если бы он был все еще беден, Холли и слова ему бы не сказала, не говоря уже о таком развратном шептании на ушко о позициях коз. Томас не мог быть так глуп, чтобы клюнуть на это. Он всегда был очень умен.
— Она использует тебя.
— Угу.
— И что ты собираешься делать?
— Думаю, я ей это позволю.
3
На следующее утро Брина проснулась, чувствуя себя такой же усталой, какой пошла спать. После танца с Томасом, она снова танцевала с Марком, и закончилось это все у него дома с компанией его друзей. Что она заметила, так это то, что они не слишком-то эволюционировали. Брина покинула вечеринку, чувствуя себя довольной своей жизнью в Портленде. Хоть у нее сейчас и нет бойфренда, но, по крайней мере, там есть из кого выбирать.
Вернувшись в гостиничный номер, она упала в постель, и всю ночь пролежала без сна, думая о Томасе и Холли, развлекающихся в позициях коз. И чем больше она об этом думала, тем больше злилась, пока наконец не возжелала увидеть перед собой Томаса и поколотить его. Она не спала до трех часов ночи. Сейчас было 8:30 и она чувствовала себя истощенной.
Брина села на край постели, и откинула в сторону одеяло. Позвонив обслуживающему персоналу, она заказала себе кофе и румяный бублик. Ей сказали, что завтрак принесут через двадцать минут, так что она направилась в душ. Стоя под теплыми струями воды, льющимися ей на голову, она задавалась вопросом, почему козьи забавы Томаса так сильно ее беспокоят. Она решила, что возможно это из-за того, что она ожидала от него большего, по крайней мере, лучшего вкуса в женщинах. Правда, Холли была все так же красива, и со времен школы прошло десять лет. Может, Холли изменилась, и стала приятной особой, но Брина в этом сильно сомневалась.
Потянувшись за шампунем, она намылила волосы. Возможно, Томас не был таким, каким Брина его мысленно себе вообразила. Она опиралась на свое представление о мальчике, которого знала, мальчике, который ходил с ней в кино просто затем, чтобы ей не пришлось идти одной, и возможно поэтому придумала вымышленный образ. Но люди меняются. Томас изменился. Он стал... мужчиной.
После душа Брина обернула волосы полотенцем и почистила зубы. Громкий стук сотряс входную дверь, и она быстро надела бежевые кружевные трусики. Схватила белый шелковый халат, и крикнув «Подождите минутку!», сунула руки в рукава. Вытащив из бумажника десять долларов, она поспешно затянула пояс на талии. Брина предполагала, что в девять утра обслуживающий персонал привык видеть людей в халатах. Но открыв дверь, увидела кое-кого другого. В дверях стоял Томас, который выглядел бодрым, опрятным и весьма отдохнувшим как для мужчины, всю ночь опробующего с королевой бала сексуальные позиции животных. На нем была белая водолазка и черные лыжные штаны, а на длинных штанинах написано слово «DYNASTAR».{22}
— Я думал, ты уже встала, — сказал он.
Брина оглядела себя, и сильнее запахнула халат на талии и груди.
— Лучше бы ты позвонил.
— Почему?
Она посмотрела в его голубые глаза и объявила очевидное:
— Я не одета, Томас.
— Я видел тебя голой и раньше.
9 
