42 
И вновь сыну Лаэрта почудилось: есть, есть в лице Далеко Разящего некая странность! Капелька малозаметной дичи! ускользающая тень! Но, отступив назад, рыжий споткнулся о бесформенный камень — треклятый валун являлся всегда следом за Телемахом, прячась в траве или пене прибоя! — охнул, моргнул, и наваждение прошло.
— Не оставляю? фигушки! Говорил же: надо в кладовку заглянуть… теперь обратно топать!..
— Зачем топать?! Просто — возьми!
— На солнышке перегрелся? — с участием поинтересовался Одиссей.
— Дурак! дурак!! — рассердился Телемах. — Я тебе врал когда-нибудь?! Кто тебе показал, как лук натягивать?! Кто тебе…
— Ну, не врал, — угрюмо буркнул Одиссей. — Ну, показал.
— Вот и не нукай! Делай, что ведено. Бери! Ты уже в кладовке!
— Сам не нукай! — огрызнулся сын Лаэрта. Зажмурился изо всех сил, представляя себя в темной кладовке; протянул руку, изумляясь собственному безрассудству…
— Тетиву! тетиву достал! — завопил Телемах, прыгая от восторга. — Давай еще раз!
Глаза открылись сами.
Действительно, из плотно сжатого кулачка свисала знакомая тетива.
Обалдев от внезапной удачи. Одиссей попробовал еще раз; однако пальцы — скользнув по костяной накладке! — поймали пустоту.
— Ты кулак так сильно не сжимай, — посоветовал Далеко Разящий, перестав гарцевать козлом. — Не тряпку выкручиваешь. Он же к тебе в кулак не пролезет, лук-то…
А потом Одиссей долго стоял с вожделенным луком в руке. Стоял, молчал. Смотрел в землю. Только казалось: не в землю мальчишка смотрит. На приятеля; на Далеко Разящего. В упор.
И Далеко Разящий понял: отмолчаться не удастся.
Мы много раз возвращались позже к этому разговору. В конце концов он слился для меня в одну большую повесть о луках и лучниках, о богах и людях, о жизни — которая лук! — и о смерти, которая тоже…
— Чей это лук? — Телемах, как всегда, сразу взял быка за рога.
— Мой.
— А до тебя?
— Дедушкин. Мне его дедушка Автолик завещал!
— Правильно. А у дедушки твоего он откуда взялся?
— У дедушки? Дядя Алким говорил, дедушке его Ифит-Ойхаллиец подарил! За добрые дела, наверное…
— Наверное, — согласился Телемах. — А у Ифита откуда взялся?
— Ну… от его дедушки?
— От отца. От Эврита-Лучника, басилея Ойхаллии.
— Точно! Ух ты! Это же Эврит-зазнайка, которого сам Аполлон за гордыню застрелил! И правильно сделал, нечего себя с богом равнять!..
— Нечего, — кивнул Телемах, двусмысленно поджав губы. — Аполлон правильно сделал: сперва научил Эврита из лука стрелять, потом застрелил. А подарок свой забрать забыл.
— Какой подарок?
— Да ерунда… лук. Вот этот.
Далеко Разящий умолк. А я все не мог сообразить, чего он от меня ждет; пока не задохнулся от запоздалого озарения!
— Мой лук — лук Аполлона?!!
— Да, Одиссей. Один из его луков.
* * *
Рыжий мальчишка стоял, потрясенный.
Слова Далеко Разящего вились вокруг роем ос, пытаясь пробиться через броню беззвучия; миг, другой, и способность слышать вернулась к Одиссею:
— …хвастаться! Не вздумай! Помянешь Отпирающего Двери всуе — возьмет да и явится за своим луком! Отберет!!! Если, конечно, не клялся водами Стикса…
Телемах, как всегда, разил без промаха. Ясное дело, Одиссей уже прикидывал, как похвастается Ментору с Эв-рилохом, как сдохнет от зависти трусишка-Антифат… а они не поверят!.. а он протянет руку и — р-раз! И они все тогда…
Увы.
Будущие лавры увяли в зародыше. Судьба зазнайки-Эврита вовсе не улыбалась сыну Лаэрта.
А Далеко Разящий еще подлил масла в огонь:
— Даже если Аполлон не услышит, отец тебе точно стрелять запретит: мало ли что? Возьмет бог, прогневается…
— Прогневается? — В душу закралась тревога.
— А-а! — резко меняя тон, присвистнул Телемах. — Мы ж не будем хвастаться? Не будем! А лук ты по наследству получил, через третьи руки. Все честно, подарки не отдарки! — если кое-кто языком трепать не станет.
«Кое-кто» на всякий случай обиделся, но язык прикусил.
…на всю жизнь.
Зато на пастбищах удалось пострелять вволю. Эвмей с другими пастухами оставались к детским забавам равнодушными: стреляет наследник из лука, и пусть его. Дело полезное. В луках пастухи разбирались слабо: тот ли, другой… А Одиссея долго мучил один вопрос: если кто-нибудь заглянет в кладовку, когда они с Телемахом упражняются в стрельбе — окажется лук на месте? нет?!
42 
