303 
– «Манихейство как ответвление христианства возникло еще в IV веке» – спорить не буду. «Бороться с ним никейская церковь начала сразу же, как пришла к власти и получила возможность преследовать альтернативные христианские течения и языческие культы при императорах Грациане и Феодосии» – тоже верно. Правда, остальные учения, позднее объявленные еретическими, тогда еще благополучно в общей «церкви» уживались – несторианство, к примеру, или арианство… Не исключено, что больше по политическим соображениям. «Связь между каббалистическими и манихейскими представлениями о мироустройстве можно объяснить общим влиянием митраизма – дуалистической религии» – хмм… А не проще ли объяснить это тем, что большинство образованных теологов были в курсе всех религиозных новинок и веяний соседей, на предмет хотя бы спереть чего полезное? Мани можно обзывать ересиархом, но не невеждой…
«Как известно, Каббала возникла в среде евреев, проживавших именно в Персии» – ложь. В отношении того, что это «известно». По иудейской традиции, книгу Зохар создал в 70-х годах (после 73, т. е. после подавления римлянами большого иудейского восстания) рав Шимон бар-Йохай, который обитал в пещере неподалеку от города Цфат, а его сын Элизер распространил учение на отцовском трактате. Это самая что ни на есть Палестина, Самария. Данная территория сперва была под Римом, потом под Византией, а уж после под арабами. Но персов там со времен Александра не очень-то было… Существует альтернативная версия, по которой книга Зохар была написана коллективом талмудистов в Мавританской Испании ок. XIII–XIV ст. Строгих доказательств ни той, ни другой гипотезы мне не встречалось. Косвенных больше, пожалуй, у первой.
– В вопросе, где именно возникла Каббала, я руководствуюсь работами Льва Гумилева. Он, конечно, не следовал слепо общепринятым историческим источникам, но на то у него были свои резоны: исторические сведения часто искажались в угоду действующим на момент написания данного источника властителям, записанные через много лет после событий «преданья старины глубокой» и подавно ненадежны – историческая память весьма избирательна, например, если вспомнить, какие байки сейчас ходят в церковной среде о борьбе с арианством: никому и в голову не придет, что страшный Арий был не спустившийся на Землю демон, а уважаемый в свое время пастырь с государственным мышлением, недаром в первые десятилетия пебывания христианства в роли государственной религии Римской империи официально поддерживаемым государственной властью течением в нем было именно арианство, а представлявшие большинство тогдашних христиан никейцы пребывали на положении бузотеров из народа.
В связи с этим первые преследования христианами христиан же – это были преследования арианами никейцев. Затем воцарившийся Юлиан Отступник, кстати митраист по вероисповеданию, запретил христианам преследовать друг друга, после его смерти преследования возобновились, но у власти уже оказались никейцы.
Персы таки были в Самарии в промежутке между византийцами и арабами. Постоянные восстания населения Сирии и Палестины против власти императоров и жестокие их подавления привели к отчуждению здешнего населения от Византии, и оно в период ослабления Византии после смерти Юстиниана не воспрепятствовало персидскому нашествию. В дальнейшем часть иудеев покинула Палестину вместе с отступающими персами и поселилась в самой Персии. По версии Гумилева, в этот период произошел раскол древнееврейского этноса, на его основе в разных странах начали формироваться фактически новые этносы с обособленными культурными традициями, причем на территориях, оставшихся под властью Византии, пишется Талмуд, а на территории Персии, соответственно, Каббала. Гумилев также упоминает о союзе персидских евреев-каббалистов с персами-маздаистами, вместе с которыми они потом и были изгнаны из Персии. Учение маздаистов Гумилев считает такой же антисистемой, как манихейство, и у них несомненно существовали некие общие представления об устройстве мира, например, дуализм.
Христианство, как новый культ, впитывало в себя обряды и представления самых разных языческих культов, в среде поклонников которых оно распространялось, тут были не только персидские и египетские культы, но и кое-что похуже: институт христианского монашества Розанов, например, напрямую выводит из кровавого финикийского кульиа Молоха и Астарты, в русской версии православия Илья-пророк приобрел черты Перуна, вместо языческого бога Велеса в православном пантеоне появился святой Власий примерно с теми же функциями. Отметим, что до прихода к власти христианам было не до внутренних разборок между течениями, существующие учения не оформлялись организационно в секты, и вряд ли можно с уверенностью сказать, были ли те поклонники Люцифера никейцами, гностиками, манихеями или кем-либо еще.
303 
