ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Во власти мечты

Ооооочень понравилась книга! >>>>>

Ваша до рассвета

Классный романчик! Читать! >>>>>

Жестокость любви

Почти вся книга интересная. Только последние 15-20 страниц не очень. >>>>>

Больше, чем гувернантка

Понравился роман, но немного скомканный конец ...жаль ..задумка хорошая >>>>>




  4  

– Нет, Снэфрид, нет! – торопливо проговорил он и вдруг смутился, почувствовав, что снова не в силах взглянуть ей в глаза. В глубине души он проклял того олуха, который, вопреки его приказу, уложил этот венец вместе с остальными драгоценностями.

– Нет, Снэфрид. Позволь забрать этот венец у тебя.

– Но он мне нравится!

Надев его на голову, она пристально разглядывала себя в зеркале, но Ролло чувствовал, что Снэфрид украдкой наблюдает и за ним. Неожиданно на него нахлынуло раздражение. Однако, овладев собой, он заговорил ровно:

– Снэфрид, этот венец принадлежит невесте Атли. Некогда он был подарен ей в Бретани берсерком Гериком. Отправляясь в поход, я пообещал Атли и ей, что верну это украшение, дабы она надела его в день их свадьбы.

Если бы речь шла о ком угодно, помимо рыжей пленницы, он бы и не подумал давать объяснения и молча забрал бы драгоценность. Но хотя Снэфрид никогда ничего не спрашивала об Эмме, Ролло знал, что все дело в этой пленнице. И его сердило, что он вынужден оправдывать свои поступки перед женой.

Снэфрид невозмутимо сняла венец и отложила его в сторону. Так же спокойно она взяла одну из золотых гривен, унизанных крупными темными рубинами, и приложила к груди.

– Все будет так, как ты пожелаешь, Рольв. Мне достаточно других украшений. Однако скажу, что ты непомерно балуешь эту девушку. Сначала голова бретонского ярла, потом этот венец.

– Она невеста Атли, а значит, почти наша.

– Невеста… Не думаю, что когда-либо они выпьют свой брачный напиток. Она вьет из твоего брата веревки, и он никогда не осмелится настоять на своем.

– Зато я настою, – отставив чашу, резко проговорил Ролло, – этот союз очень выгоден для нас. Эмма – принцесса франков, и когда-нибудь я оглашу это. Атли же – мой наследник.

Снэфрид облегченно вздохнула.

– Что ж, если этот венец поспособствует тому, чтобы скорее свершилась свадьба, я буду рада. Ибо пока над братьями властвует эта надменная дева…

– Атли чтит ее, – обронил викинг. – Он не хочет принуждать ее силой.

– Тогда пусть вмешается епископ Франкон. Пусть он напомнит, что оба они живут в грехе, – кажется, так это называется у христиан. Ибо эта девушка и твой брат, невенчанные, проводят ночи на одном ложе.

Наблюдая за Ролло в зеркале, она заметила, как при последних ее словах по лицу мужа скользнула тень. Он нахмурился и резко встал, вытирая руки о скатерть. Затем поднял с ложа золотой венец, уложил его в сумку и приторочил ее к поясу. Снэфрид, опустившись на колени, опоясала его мечом.

– Я буду ждать тебя, мой Ру, как верная рабыня ждет господина.

Ролло улыбнулся.

– Я скоро пришлю за тобой. Как только все будет готово к пиру. Теперь проводи меня, жена.

Они шли по узкому коридору, пересеченному низкими круглыми арками. Над каждой из них было высечено Распятие – единственное напоминание о том, что прежде здесь была христианская обитель. Снэфрид оставила это изображение, заявив что Распятый похож на отца богов Одина, повешенного на Мировом ясене Иггдрасиль. Больше же ничего от старого здесь не осталось. Даже станки в ткацкой, где работали девушки-рабыни, Снэфрид велела установить вертикальные, а не горизонтальные, как было принято у франков. Она с упрямой ненавистью истребляла все франкское, за исключением одежд, явно предпочитая норвежским передникам и головным покрывалам элегантные наряды франкских королев.

В монастырском дворике, обрамленном грубой известняковой колоннадой, Ролло вскочил на коня, которого подвел ему угрюмый, огромного роста викинг, истинный великан с начавшей уже седеть бурой гривой и бельмом на глазу. Это был Кривой Орм, телохранитель Снэфрид. Он был нем, но это не мешало ему оставаться великолепным воином и силачом, каких поискать. Снэфрид он был предан до мозга костей, в особенности после того, как она вылечила его от раны, оставленной франкским дротиком. На Ролло, однако, Орм глядел хмуро, хоть и был услужлив.

Ролло выехал с монастырского двора там, где колоннада рухнула, образовав груды щебня, которые никто не удосужился убрать, и теперь они поросли жесткой травой. Далее начинались хозяйственные постройки, и даже осенний ветер не мог разогнать удушливый смрад навозных куч, которые ворошили вилами рабы в кованых ошейниках. Ролло пришпорил своего великолепного вороного: ему вдруг нестерпимо захотелось поскорее оказаться как можно дальше отсюда. Он едва дождался, пока стражники вытолкнут здоровенный дубовый брус из проушин ворот в окружавшем каменные постройки частоколе. Ветер развевал полы его широкого светлого плаща. На Снэфрид, творившую вслед ему хранящие путника руны, он так и не оглянулся.

  4