Капец
48 
— Сора? — переспросил заклинатель машинально. — Кто это?
— Няня. Как только Хотару пропал, она сразу же сделала мне Аюни.
Рэй взял куклу, задумчиво подержал ее в руках, разглядывая улыбающееся лицо, сложную прическу и яркое платье, сшитое из лоскутка той же ткани, что и розовое платье Мэй. Кивнул девочке и пошел обратно.
Обошел дом, поднялся в помещение для прислуги.
Как он и ожидал, старая служанка лежала на циновке в своей маленькой комнатке, полузакрыв глаза. Услышав шаги Рэя, повернула к нему голову и молча, испытующе посмотрела на него. Ее лицо с тонкой сеткой морщинок напоминало подсохший инжир, седые волосы тонкой, мягкой паутиной лежали вокруг головы, руки с выступающими венами, опущенные поверх одеяла, казались лишенными последних сил. И только в темных глазах сверкала яркая воля к жизни.
— Вы сделали Мэй куклу, — тихо сказал он старушке. — У вас нет дара заклинателя, но вы можете создавать защитников для детей, таких как этот. — Молодой маг показал ей игрушку, женщина перевела на нее взгляд, но снова ничего не сказала. — От кого вы хотели защитить Мэй?
Она промолчала, глядя мимо Рэя.
— Вы были уверены, что ей угрожает опасность.
Сора опустила морщинистые веки, тихо вздохнула.
— Кто ей угрожал? — продолжал допытываться заклинатель. Он понимал, что женщина устала, но не мог оставить ее в покое. — Вы не знаете? Или боитесь сказать? От кого девочке была нужна зашита?
— От нее самой, — прозвучал за спиной Рэя безучастный голос.
Маг обернулся и увидел Сагюнаро, пристально глядящего на служанку. Друг выглядел бледнее обычного, светлые волосы растрепались, одежда была покрыта белой пылью, словно кто-то хорошенько повалял его по дороге. За его спиной, прислонившись плечом к косяку и сложив руки на груди, молчаливой осуждающей тенью нависал Гризли.
— Существо, созданное вами, появилось сначала у госпожи Орино, — снова заговорил Сагюнаро, глядя на старую служанку с таким видом, словно старался сдержать бешенство, хотя голос его звучал по-прежнему безразлично, — затем у мясника. Но мы спугнули его в первый раз, а когда оно вернулось, я снова прогнал его. Затем оно отправилось к господину Горо, но там ему тоже не удалось поживиться — мой друг хорошо потрепал его. — Он кивнул на укоризненно молчащего Гризли.
— Погоди, — попытался вмешаться Рэй, немного удивленный подобным обвинением, — как ты выяснил, что это сделала она?
— Мне удалось зацепить то существо. И я провел кое-какие вычисления. На твари точно такой же магический след, как и на этой даме. Они тесно связаны.
Рэй хотел задать новый вопрос, но Сагюнаро мотнул головой, прося больше не вмешиваться, и продолжил:
— Обозленная тварь, так и не получившая того, для чего была отправлена к людям, вернулась сюда и напала на своего собственного создателя. Я знаю, что вам не нравился мясник, он не слишком приятен в общении, как я успел убедиться. Хозяин постоялого двора в молодости убил человека. А чем госпожа Орино вам не угодила?
— Она была старой, — неожиданно звучным голосом произнесла Сора, — и мучилась от постоянных головных болей.
— Поэтому вы хотели отнять ее жизнь, для того чтобы продлить свою? — с неприятной усмешкой осведомился Сагюнаро.
Горькая улыбка исказила лицо женщины, и внезапная догадка вдруг поразила Рэя.
— Нет, — сказал он, внимательно наблюдая за старой служанкой. — Не свою. — Он сел на пол рядом с ней, вспоминая все, что видел. — Вы делали это для Мэй, так? Девочка больна?
— Как и ее мать, — едва слышно ответила та, ее натруженные руки дрогнули, а потом принялись быстрыми нервными движениями разглаживать складку на одеяле. — Ее матери я не смогла помочь. Думала, спасу дочь.
— Вы хотели передать ей жизни других, но созданный вами фантом перестал слушаться, — продолжил заклинатель, мельком взглянув на потрясенного Гризли и напряженно хмурящегося Сагюнаро.
— Не только их жизни, — еще тише отозвалась служанка, — свою жизнь тоже. Я тоже очень старая. А Мэй должна быть здорова. Но ты мне помешал. Ты убил союро и забрал силу, которую он должен был передать моей девочке.
Скорбная гримаса исказила ее лицо, и она снова закрыла глаза, не желая видеть заклинателя, спутавшего все ее планы. Руки Соры вновь безвольно замерли, больше не шевелясь.
— Мне очень жаль ребенка, — серьезно сказал Гризли, подходя ближе, — но нельзя отнимать жизнь у одного, чтобы передать другому. Даже у себя самого.
48 
