69 
Ника молчала, она отвернулась и смотрела в окно, на разбушевавшуюся водную стихию, за пару минут превратившую Москву в разлив множества ручейков.
А что говорить?
Переодеться, конечно, здорово, но, как говорят на Украине: «Да хто ж дасть-то?»
Ливень, сделав свое стихийное дело, начал выдыхаться, переходя в простой дождь.
Они остановились у какого-то дома. Сергей подъехал к самому подъезду, заглушив мотор, резко выдернул ключи из замка зажигания и вышел из машины. Открыв дверцу с ее стороны, протянул руку и почти выдернул Веронику с сиденья.
— Идемте!
— Еще один подъезд? — спросила она, ничего не поняв.
— Нет, этот подъезд мы осматривать не будем. Я здесь живу!
Ухватив за мокрый рукав куртки, он потащил ее в подъезд и дальше, мимо сидящего в стеклянной будочке охранника, в лифт, в квартиру и, захлопывая на ходу за ними дверь, приказал:
— Раздевайтесь, быстро! — и стал стягивать с нее куртку и расстегивать джинсы.
— Да вы что?! — переполошилась Ника.
Схватив словно железными клещами за руку, выше локтя, Кнуров потащил растерявшуюся Веронику в ванную.
— Снимайте все и под горячий душ! Быстро! Я принесу вам полотенце и халат.
Отдав приказ, он вышел.
И с чего это его так разобрало, подивилась Вероника. Да и ладно, какая разница! Оставив попытки понять, что это с ним и почему он так злится, быстро стянула с себя холодную, мокрую одежду и встала под душ. Она и не подозревала, что так замерзла!
Когда горячие струи смыли верхний холод, оказалось, что она замерзла и внутри и дрожала противной мелкой, мурашечной дрожью.
Она забыла закрыть дверь на замок и задернуть занавеску, но поняла это, только когда мистер Кнуров зашел в ванную и повесил на крючок полотенце и большой махровый мужской халат. Вероника, резко повернув на звук голову, не сделав попытки прикрыться или выйти из-под живительных струй горячей воды, спросила:
— У вас совесть есть?
— Нет, остались только ум и честь! — так же зло и отстраненно ответил разбушевавшийся негодованием господин Кнуров и вышел.
Распарившись до того, что мышцы превратились в ленивую кисельную массу, она выбралась наконец из душа и, насухо вытершись, укуталась в халат.
Халат, как и ожидалось, был ей велик.
«Наверное, это должно мило смотреться или что-то подразумеваться в том, как дамочка носит огромный мужской халат? Надо было не закидывать подальше умные журналы, а поизучать, поизучать. Ведь что-то в них про такую ерунду наверняка написано! И что при этом положено из себя изображать?» — подумала Вероника, рассматривая себя в зеркало, и послала мысленно все это подальше: что ж теперь поделаешь, если ей неинтересно ничего изображать, да и скучно сие занятие!
Перекрестившись на всякий случай, сама не зная почему, она вздохнула и вышла из ванной.
— Але! — крикнула она. — В каком направлении мне двигаться?
— В моем! — ответил откуда-то сбоку Кнуров.
Пройдя по коридору и повернув налево, Ника попала в большую, светлую и очень стильную кухню.
«Знакомая кухонька, правда, болталась я здесь не совсем чтобы в физическом состоянии!» — подумала Вероника, осматриваясь.
— Выпейте! — Сергей протянул ей бокал, наполовину наполненный янтарной жидкостью.
— Что это? — Она понюхала и сморщилась.
— Коньяк, хороший французский коньяк! В вашем случае выполняет роль лекарства.
Она решительно выдохнула и выпила залпом.
— Вот и молодец! — похвалил он, забирая у нее бокал. — Присаживайтесь, сейчас я сделаю чай с медом.
— А это не будет перебор?
— Лучше перестараться, чем заболеть!
Ника почувствовала, как внутри растеклось что-то горячее и ударило в голову. В ушах зазвенело, а в голове прошла мягкая, кружащая волна.
Ей стало жарко.
Не отдавая себе отчета, машинально она распахнула ворот и откинула полу халата. Легкое головокружение стало вполне ощутимым, Ника поняла, что опьянела, как-то сразу, вдруг. Ну надо же!
Кнуров посмотрел на ее манипуляции с халатом и усмехнулся:
— Вы пытаетесь меня соблазнить?
— Что? — не поняла Ника.
Он указал рукой на раздвинутые полы, открывающие ноги на всю их длину. Ника, покраснев, быстренько закуталась в халат.
— Я про это ничего не знаю. Дайте мне еще коньяка! — попросила она, не зная, куда деваться со стыда.
Присмотревшись к ней, он достал из шкафчика красивую бутылку, плеснул содержимое в бокал и протянул ей.
69 
